Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

— Я впитываю манеры людей, как губка. Иногда даже сам не рад, — похвастался Галэн. — Стоит мне немного пробыть в компании с человеком, могу изобразить его манеру говорить, двигаться, грустить и веселиться.

— Интересно, очень интересно, честно. Но вернемся к «ней». Что за женщина тебя наняла? Станешь упираться – сама тебя подставлю, как ты меня тогда. Пойдешь на соглашение – подкину несколько идей. От тебя – выступление на Совете гнезда Люминоров, где ты подтвердишь, что стал участником злокозненного заговора. Ну и о заказчице расскажи.

— А от вас? — правила игры дэн Лаэр усек быстро.

— Поддержка. И в сватовстве к Ариции Селердейн, и в карьере. Я знакома с матерью Ариции, меня она выслушает. Ты получишь богатую жену. Но сначала тебя наверняка вышвырнут из театра. Ведь у Ариции есть еще и отец, а он не так терпим к взбрыкам дочери.

Галэн побледнел:

— И куда же я пойду?

— Сначала к нам. Порепетируешь, составишь монорепертуар, а там посмотрим. Главное, чтобы тебя заметили. Остальное беру на себя.

Подумала, не слишком ли большой список челленджей я набрала. Решила, что нет. Я теперь ледяная визарда, пора заявить о себе. Галэна почему-то было жалко. А ведь он по-своему хорош. И в жизни, и на сцене. Им все пользовались, а он зарабатывал лишь новые неприятности.

Рассказ парня это только подтвердил.

Неизвестная дама пришла к нему накануне представления в захудалом театре в пригороде Эветии, где он тогда играл эпизодические роли. Она была в магической маске. Переговоры от ее лица вел мужчина средних лет, по виду законник. А дама сидела в углу, закутанная в плащ так плотно, что трудно было определить возраст. Иногда она тихо что-то говорила мужчине. Голос дамы тоже звучал непонятно, но Галэн со своей наблюдательностью готов поклясться: это была женщина и именно она руководила происходящим.

Галэну предложили сыграть легкомысленного повесу, сынка лэна Руафора из Гнезда Эрбеев, трехименных нагов.

— Я согласился. Подумал, что это шанс. Провел с младшим Руафором четыре дня на скачках, изучал его, что оказалось сложным делом. Он же все время пьян был, — разоткровенничался Галэн. — Мне выдали деньги, одежду, несколько магических штучек, чтобы отводить подозрительные взгляды. Там уже все подстроено было перед балом: от места рядом на ужине до позиции в вашей бальной книжке. А потом кто-то разослал тот мемо-обскур с нашим танцем по письмовницам самых влиятельных людей в Эветии. Ну, он был обрезан. Скелла на нем видно не было.

— Да это понятно. То есть ей были известны их адреса?

— По-видимому, да. Я тогда испугался. Подумал: кто ж она такая, если переписывается с такими людьми? Не сбежал только потому, что ждал, когда со мной расплатятся.

— Много заработал?

Актер зло скривился:

— Получил место в труппе Королевского театра и сотню златов. Вот только меня не предупредили, что театр этот сегодня здесь – завтра там, и ни дня в столице. На жизнь хватает, но лишь на очень скромную. А та дама больше не появлялась. Я побоялся ее искать, к тому же мы заключили магический договор.

— Я тебе тоже ничегонескромногопообещать не могу, — заверила я парня. — Если согласен, то отправляйся на остров Фаир. Заключим договор. Ариции скажи, что вынужден скрываться. Расспроси ее, на что она готова пойти ради тебя. Потому как грядет скандал. Ну и сам подумай: стоит ли девушка усилий или лучше все-таки сбежать на юг. А что? Устроишься на корабль матросом или пойдешь виноград собирать… Опять же если голос есть, на улицах можно петь.

— Нет, — вздрогнул Галэн. — Я согласен.

* * *

Гидеон Фалькон

Крылья за спиной не исчезать собирались. Окружающее было вполне реальным: дом, лес, луг. Феникс ощущал едкий запах горного масла, моря и прелых листьев.

Гидеон тихо засмеялся, вспрыгнул на парапет и… вниз, точно приземлившись на угол балкона. Мимо пронеслись узкие чердачные окна. Покачнулся, но крылья удержали.

В угловой комнате спали. Мерцание магического ночника осветило знакомое лицо женщины. Матушка Эвери здесь. А значит, и сестра. И как им Эвери? Заметили ли они странности, или ледяная визарда и их смогла обвести вокруг пальца?

Гидеон перемахнул на соседний балкон. Удивительно! Соединение человеческого и птичьего давало телу неизмеримые преимущества, но техника полуоборота считалась давно утерянной. Лишь дети драконов, фениксов и грифонов могли до определенного возраста сохранять способность выпускать крылья, но теряли ее с началом взросления. Да и то, крылья малышей были слишком слабы для полноценного полета. Разве что позволяли спорхнуть с дерева во время игры или задержаться в воздухе, ловя мяч.

А ведь это так чудесно – чувствовать, как к обычным способностям человеческого обличия добавляется еще одна – умение летать.

В этой комнате спала сестра Эвери. Значит, следующая комната…

Пульс Фалькона участился. Он вспомнил, что в детстве это был учебный класс, и учитель часто запирал мальчишек, Гидеона, Ярана и его брата Дарена, в этой комнате, чтобы к его возвращению были решены математические задачи и проверочные по магии. Юные фениксы научились взламывать замок на окне и сбегали на пару часов, чтобы вернуться к появлению преподавателя. Потом Гидеон решал за всех задачки, ему они казались простыми до примитивности.

Где-то здесь была скрытая пружина, и если Динфэй не добрался до починки окон…

Конечно, он не добрался. Да и деньги у Эвери на это вряд ли имелись. Гидеон знал, сколько ресурсов поглотил ремонт вольеров и оранжереи.

Он приоткрыл створку и скользнул внутрь.

Эвери спала беспокойно – разметалась по постели. Ночная сорочка сбилась набок, обнажив стройные ноги. Волосы рассыпались по подушке. В свете Кэроса кожа Эвери выглядела молочно-белой. Гидеону даже показалось, что ноготки на пальцах искрились под луной.

— Кто ты? — одними губами спросил Гидеон, наклонившись к лицу любимой… когда-то любимой женщины, слишком холодной, чтобы ответить на его страсть. — Кто послал тебя ко мне? Зачем? Чтобы окончательно свести с ума?

Эвери повернулась на бок, глаза ее оставались закрытыми. Фалькон отпрянул, боясь, что разбудил спящую. Но Эвери лишь вздохнула и что-то прошептала. Тогда он наклонился еще ближе… казалось, ее длинные трепещущие ресницы вот-вот коснутся его щеки.

— Прости… Прости… Это не моя вина… это она… Эвери… сок орхидеи… слишком много…

Гидеон не поверил своим ушам. Эвери говорила с ним во сне.

— Подмена… слово на арвейском… ложь… я не призналась. Все