Разделяй и Властвуй - Найденов

— Завтра вы встретитесь, — твердо произнес Марко. — И если хочешь, чтобы муж получил пост, то сделаешь то, что я скажу.

2.2. Лукреция. Прошлый год. Июль

Июль в Неаполе бил все температурные рекорды. Жара стояла такая, что тело будто горело изнутри. Даже кондиционер в ратуше не сильно помогал справиться с ней. Лукреция убрала волосы в высокий пучок, сняла льняную рубашку, оставшись лишь в топе на тонких бретельках и шифоновой юбке с разрезом, но все равно чувствовала себя в духовке.

К разгоряченной липкой коже прилипало все. И все мысли Лукреции последние несколько часов сводились к душу, что бы она ни обсуждала. Последние пару недель она буквально жила в ратуше, помогая с проектом Бартоло для Секондильяно. Музеем, рассказывающем о менее красивой стороне Неаполя словами местных жителей.

Деньги туристов в казну и в малый бизнес местных, занятость для тех, кто ищет что-то еще, новые рабочие места — казалось, что в выигрыше все. Лукреция сидела на полу, вытянув ноги, смотрела на множество документов, в которых кабинет Бартоло буквально тонул, и чувствовала небывалое воодушевление от причастности к чему-то настолько завораживающему.

— Думаю, что Марко останется довольным, — заговорила Лукреция, просматривая план дня открытия. — Я в полном восторге. Мы проделали огромную работу, Витторио.

Лукреция посмотрела на изможденного от жары Бартоло. Верхние пуговицы его сорочки были расстегнуты, рукава закатаны по локоть, а ботинки и носки он снял, как только началась сиеста. Они сидели в его кабине вдвоем, и Лукреция испытывала противоречивые чувства от этой мысли. Ее не должна так будоражить мысль, что она осталась наедине с женатым чиновником. Пусть он был мил, интересен, умен, привлекателен и искренне желал помочь Неаполю, много работая для этого.

— Действительно. Как смотришь на то, чтобы отпраздновать? — с улыбкой спросил Витторио, подойдя ближе и наклонившись.

Лукреция рассматривала его лицо. Чистый добрый взгляд, обезоруживающая улыбка — казалось, что ничто в мире сейчас не испортит ему настроения от того, что они делали. Жара — сущий пустяк. Как и большое количество работы.

— Где-то здесь должно быть шампанское, — продолжил Витторио и более лукаво добавил: — Холодное.

К Лукреции закралась мысль, что это плохая идея. Одно дело распивать шампанское всей командой, другое — наедине с начальником в пустом кабинете, когда почти все сотрудники покинули ратушу.

— Думаю, что один бокал не навредит, — согласилась Лукреция.

Ей казалось, что произнеси она это вслух, то сможет убедить себя в искренности сказанного, но чуда не произошло. Витторио удалился за шампанским и бокалами, а она так и осталась сидеть на полу в окружении бумаг, смеясь из-за того, что направился он босиком.

Хлопок пробки, брызги, смех.

Витторио неуклюже отфутболивал ногой листы, стараясь их не испортить, но было поздно. Махнув на это дело рукой, он уселся рядом с Лукрецией на пол и начал разливать шампанское.

— За наше сотрудничество, — салютуя бокалом, начал Витторио и с долей изумления и восхищения продолжил: — Признаться, я удивлен, что ты с таким энтузиазмом отнеслась к работе.

Лукреция поняла, что Витторио сейчас смотрел лишь на нее. Что она была единственной, за кого его взгляд так пытливо сейчас цеплялся. И это ощущение будоражило еще больше. Казалось, что, как и пузырьки в шампанском, внутри нее все бурлило, предвкушая что-то неизведанное.

— Признаться, я тоже, — ответила Лукреция, улыбнувшись. — Учитывая все обстоятельства, не ждала такого рвения от тебя…

— Мы приятно друг друга удивили, — заметил Витторио. — За сотрудничество и за нас.

Раздался звон бокалов, Лукреция пригубила шампанское и снова обернулась к Витторио. Он игрался с бокалом, смотрел, как шампанское омывало стеклянные стенки, и явно о чем-то задумался.

— Все в порядке? — уточнила Лукреция.

— Да, — сразу ответил Витторио. — Просто немного волнуюсь из-за открытия. Секондильяно — специфичное место для туризма… Сама понимаешь.

— Да, понимаю, — подтвердила Лукреция и сделала новый глоток. — Но Марко обещал, что туристам там ничего грозить не будет. Уверена, что у него все под контролем. Люди начнут ходить, все будет благополучно. Это быстро разнесется. И все будет в порядке…

Витторио кивал, пока она говорила. Лукреция смотрела на него: на майку под сорочкой, которая выглядывала из-под расстегнутых верхних пуговиц, на жилистые руки, красивые длинные пальцы, сжимающие ножку бокала, и снова думала о душе, чтобы остудить себя.

— Вы с Марко близки? — вдруг спросил Витторио, от чего Лукреция почувствовала себя в огне.

Как будто бы оказалась в центре костра, от того, с каким интересом он задал вопрос. С каким нетерпением смотрел на нее, ожидая ответа. Порочная мысль, а был ли Витторио так же взбудоражен тем, что они остались наедине, пришла следом, и от этого стало еще больше не по себе.

— И да, и нет… — ответила Лукреция, ставя бокал на пол. — Я знаю его всю жизнь, но… Марко всегда был лучшим другом Санто. Мы часто виделись, но у нас никогда не было общих интересов. Я оканчивала начальную школу, когда он был уже в старшей. Как ты понимаешь, у нас было мало тем для общения. И так всю жизнь. Но… в наших семьях поощряются браки для укрепления власти, связей, объединения семей. С ранних лет все обсуждали наш возможный брак и… наверное, рано или поздно так оно и будет. Человек не из нашего мира просто не сможет выжить в нем. Даже просто понять и разделить все.

Витторио хмыкнул, отпил шампанского, Лукреция уставилась на стену впереди себя. Может, не стоило все так вываливать на Витторио? Чего она вообще хочет?

— Между нами нет никаких договоренностей и обязательств. У нас не было даже свиданий. Тем более чего-то большего… Мы просто общаемся… — добавила Лукреция, с интересом смотря на Витторио.

— Со временем разница в возрасте стирается, — заметил он. — Одиннадцать и восемнадцать — ощутимо, но двадцать четыре и тридцать с небольшим уже ерунда.

— Полагаю, что да, — согласилась Лукреция. — Взять хотя бы нас. У нас примерно те же цифры.

— А еще у тебя стикеры прилипли к лопаткам, — усмехнулся Витторио.

Лукреция хмыкнула на эту попытку перевести тему, но подумала, что это к лучшему и обернулась, чтобы рассмотреть, что к ней прилипло на этой раз. Но несколько попыток результата не принесли.

— Позволь, — попросил Витторио.

Лукреция почувствовала, как его горячие пальцы коснулись ее кожи. Как подушечки провели по тому месту, где был стикер, видимо, стирая с нее клей. Огонь, в котором она горела, стер ее начисто, оставив за собой лишь горстку пепла.

Лукреция уже смотрела на Витторио, который был