Возрождение полевых цветов - Микалеа Смелтцер

Ознакомительный фрагментЯ больше не могла так продолжать. Он удивительный, он самый лучший, и я его люблю, но не так, как он того заслуживает.

Я смотрю вниз на страницу, на которой остановилась, черно-белое изображение размыто от застилающих глаза слез. Я никогда, никогда не хотела причинять боль Калебу. Ни тогда, ни сейчас. Но я не идеальная, никто из нас не идеальный, и заблуждается тот, кто думает, что это так. Мы все совершаем поступки, которыми не гордимся. Я никогда не пожалею о том, что была с Калебом. Но я сожалею о том, что не любила его достаточно сильно. Хуже всего то, что если бы я не встретила Тайера и не узнала, что такое душераздирающая, всепоглощающая любовь, то, думаю, из нас с Калебом получилась бы хорошая пара.

Но я встретила Тайера, и это мгновение навсегда изменило траекторию моей жизни.

– Пожалуйста, не плачь! – умоляет она и тянется к коробке с салфетками, стоящей на столике рядом с кроватью.

Я беру у нее салфетку и промакиваю глаза.

– Я ужасный человек, мама. Самый дерьмовый в мире человек. Он так меня любит. Почему я не могу отплатить ему тем же?

Она смотрит на меня с сочувствием.

– Милая, – говорит она мягко, в ее глазах жалость, – ты должна себя простить. Ты поступила правильно.

– Какая разница, правильно или нет. – Я вытираю слезы, которые текут рекой. – Я заставила его страдать.

– Страдания – это временно.

– Правда? – Я беззлобно смеюсь, думая о том, что прошло шесть лет с тех пор, как Тайер разбил мое сердце. Те страдания и боль до сих пор со мной, но все было бы иначе, не будь у меня нашей дочери. Она – лучшее, что есть в этом мире, но также она каждый день напоминает мне о нем.

– Ты сильная.

– Мама. – Я качаю головой. – Это ты сильная.

Она смеется.

– Так может, мы обе сильные? Согласна?

– Согласна. – Я вытираю нос салфеткой.

Мама смотрит на меня с беспокойством.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Салем. Я всегда этого хотела.

– Я счастлива, – настаиваю я, поскольку это правда. Могу ли я стать счастливее? Да. Но я не несчастна.

– Ты довольна. А это немного другое.

Она права.

– Однажды я найду то, что сделает меня счастливой.

– Найдёшь. – Она грустно улыбается. – Я просто хочу застать это время.

Еще одна рана добавляется на мое и без того израненное сердце.

* * *

Я просыпаюсь в семь утра и отправляюсь на пробежку. Кошмары мне больше не снятся. Вернее, снятся, но редко. Я вернулась в терапию, но от некоторых привычек нелегко отказаться, и бегать по утрам – одна из них. Просто теперь я не выбегаю в пять утра.

Я вставляю наушники и включаю плейлист для разминки. Вместо того чтобы повернуться и пробежать перед домом Тайера в том направлении, в котором я обычно бегала, я разворачиваюсь и бегу в противоположную сторону. Мне никогда не нравилась эта дорога, она более холмистая, но страх не позволяет мне выбрать прежний маршрут.

К середине дистанции я уже вся в поту, а волосы упрямо лезут из хвоста. Я сворачиваю на улицу, которая приведет меня домой, когда замечаю движущегося мне навстречу бегуна. Высокий, плотный. Очевидно, мужчина.

Мои замедляемся одновременно – я перед маминым домом, а он перед… Я вытаскиваю наушники и раскрываю рот. Передо мной человек, которого я не видела много лет.

– Тайер, – выдыхаю я его имя.

Он качает головой, рассматривая меня. В его карих глазах вспыхивает удивление.

– Салем.

Глава седьмая

Салем

Стоящий передо мной мужчина и похож и не похож на того, от которого я ушла. Ему тридцать семь, почти тридцать восемь, если я правильно посчитала в уме. Я слишком ошеломлена, чтобы здраво рассуждать. На его висках и щеках легкий намек на седину. Я и не думала, что седые волосы способны меня возбуждать, но в случае с Тайером так оно и есть. Его карие глаза смотрят на меня с такой же жадностью, с какой я смотрю на него. Морщинки вокруг них стали более заметны, зато сами глаза горят ярче, чем когда я видела его в последний раз.

Тогда был конец лета, и моя надежда угасала. Я в последний раз пришла к нему домой, я умоляла встать и жить дальше, потому что именно этого хотел бы Форрест. Но он топил боль в алкоголе и ускользал от меня. Что бы я ни делала, этого было недостаточно. В конце концов я позвонила его брату, сказала, что он нужен Тайеру, и вернулась с Лорен в Нью-Йорк. Мне нужно было думать о ребенке, а это означало быть сильной, даже когда мне хотелось все бросить. Я осматриваю его одежду и обувь для бега, отчаянно пытаясь побороть растущую улыбку.

– Привет, – произношу я, не придумав ничего поумнее.

Его глаза продолжают меня изучать.

– Привет.

Я жду, что в груди поселится неловкость – в конце концов, это же Тайер и я не видела его целую вечность, но все происходит естественно. Как всегда.

Он выглядит не так, как я ожидала. Я думала, что сейчас он выглядит еще хуже, чем в тот последний раз. Но тогда он горевал, а теперь каким-то образом вытащил себя из этого… и исцелился. Он красивый. И здоровый. Почему-то от этого мне еще больнее за прошедшие шесть лет.

– К-как дела? Как жизнь? – спрашивает он в нехарактерной для него манере; он взволнован и застигнут врасплох. Судя по всему, мама, несмотря на дружбу с ним, не предупредила его о моем возвращении в город.

Я распускаю свой потный хвост, торопливо расчесываю пальцами пряди и закручиваю их в низкий пучок на затылке. Его глаза следят за моими движениями, и мне интересно, чувствует ли он, как я нервничаю. Столько всего проносится в моей голове, а на кончике языка вертится: «У меня ребенок, и он твой!» Но я думаю, что в данной ситуации действовать следует более тонко.

– Я… ну… просто живу.

Вау, как красноречиво, Салем. Ну конечно же, ты живешь. А что-нибудь еще глупее не придумала?

– Я слышал, ты вышла замуж. – Он прищуривается и поднимает руку, прикрывая глаза от лучей восходящего солнца.

Это не вопрос.

Я поднимаю левую руку и демонстрирую пустой безымянный палец.

– И развелась.

– Он идиот.

Я смеюсь, искренне и от души, и этот хохот освобождает.

– Нет, это я идиотка. – Я смотрю на землю и пинаю носком ботинка гравий на тротуаре. Легкомысленная восемнадцатилетняя

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---