Идеальные разведенные - Анна Белинская

Ознакомительный фрагменткосметических пробников до запасных колготок. Уверен, если попасть с женщиной на необитаемый остров, а при себе у нее будет только ее маленький клатч, то скорее всего мы сможем прожить некоторое время, ни в чем не нуждаясь.

Прислоняю Агату к подъездной двери, но ее ноги не слушаются, и девушка начинает плавно оседать.

Так дело не пойдет.

Снова беру Агату на руки и кладу на рядом стоящую скамейку. Нахожу ключи в ее сумке, подхожу к двери, открываю и …жду?

Жду спящую на скамейке Агату.

Вот я осел!

Бросаю дверь, которая с глухим ударом, разрезая ночную тишину, тут же закрывается. Подхватываю бывшую жену на руки и несу к подъезду. Держу Агату одной рукой и коленкой ноги, а второй рукой пытаюсь открыть дверь. Это чертовски сложно и неудобно. Мышца в предплечье забивается и начинает неконтролируемо вибрировать, и сейчас я искренне готов придушить свою спящую бывшую супругу, все равно она ничего не почувствует.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наверное, кто-то святой увидел мои мучения и сжалился надо мной, потому что в одно мгновение отрывается подъездная дверь и из нее показывается голова в косынке.

Этот кто-то является нашей соседкой со второго этажа, и она далеко не святая. Та еще главная сплетница района.

— Лень, ты, что ль? — вглядывается.

— Я! Я, баб Галь, открывайте, — натужно сиплю. Агата хоть и худая, но держать расслабленное тело одной рукой, знаете ли, ощутимо. При том, что я и сам не трезв.

Старушка широко открывает дверь и пропускает нас с Агатой.

— Что-то давно тебя не видно, сынок. Уезжал куда? — ну как же без вопросов. — А это Агатка, что ль? — баб Галя всматривается в лицо Агаты, у которой неэстетично открылся рот. Эх, сфотографировать бы, но третьей руки не имею.

— Она, баб Галь, — иду к лифту. — Ага, уезжал, на Кубу, — серьезно отвечаю, а самому ржать хочется неимоверно.

Бабулька оббегает меня спереди и нажимает кнопку лифта.

Вот спасибо, милый человек!

— А что это с ней? — вновь косится на открытый рот бывшей супруги.

— Так пьяная, — говорю, как есть. — Да еще и с мужиком левым застукал, — добавляю.

Я же должен получить компенсацию за все эти неудобства?

Баба Галя распахивает глаза и прижимает ладонь ко рту, осуждающе качая головой.

— Вот девки непутевые пошли. Мужик в Тверь, жена в дверь. Тьфу, срамота, — заключает.

Согласен.

Напоследок баб Галя бросает брезгливый взгляд на спящую Агату и направляется к лестнице, а я захожу в лифт.

Довольный результатом жму носом кнопку этажа и чувствую несказанное удовлетворение.

* * *

В квартире пахнет алкоголем и едой.

Двигаюсь в известном мне направлении спальни и укладываю спящую Богиню на кровать. Снимаю с нее туфли и свой пиджак, отношу вещи в прихожую, а потом иду в ванную мыть руки. Оглядываю помещение на наличие следов присутствия мужика: в стаканчике одна зубная щётка, а на полочках — куча бабских принадлежностей. Открываю навесной шкафчик и нахожу в нем мужской бальзам после бритья. Ожидаемо, меня должны напрячь найденные мужские улики, но я расплываюсь в широченной улыбке и удовлетворенно улетаю в воспоминания:

Однажды я предложил Агате свой бальзам после бритья, когда закончился ее. После этой незатейливой услуги я часто стал замечать, что мой бальзам слишком быстро заканчивается, а от Агаты периодически попахивало ментолом и эвкалиптом. Мы лежали в постели, а меня накрывало стойким ощущением, будто я сплю с мужиком, а не с женой.

Прохожу в кухню и понимаю, почему в квартире стоит алкогольный фан: коробки с недоеденной пиццей свалены на столе, а на столешнице и в мусорном ведре — несколько бутылок вина. Вот, значит, как и где девчонки начали отмечать наш развод до приезда в «Галактику».

Убираю картон в мусорный мешок, собираю пустые бутылки, открываю окно, чтобы проветрить. Любопытство берет надо мной верх, и я заглядываю в холодильник: сыр, творожки, кефир, пачка фиников, колбасная нарезка, яйца и молоко. Не густо, но в репертуаре Агаты. В шкафах кастрюли и сковороды стоят так, как в последний раз расставил их я.

Было сложно не заметить, как жена… черт, бывшая жена похудела. Мои внутренности сжимаются в тугой узел, который давит в груди. Я чувствую себя скотским хозяином котенка, которого несколько лет отогревали, откармливали, а потом выбросили голодать и скитаться. Мне хочется взять эти чертовы кастрюли и наготовить еды для ее тощего, прозрачного тела.

«Но теперь это не моя забота, она сама так захотела», — тут же напоминаю себе.

Бесшумно прохожу в гостиную и включаю напольный торшер. Осматриваю комнату: всё на своих местах, кроме совместных фотографий. Я не живу здесь уже 2 месяца, а прожил три года. Не могу сказать, что эта квартира стала мне родным домом, ведь я не успел к ней привязаться. По большей части за эти годы я промотался по командировкам, а эта квартира была местом, куда я возвращался, чтобы переспать, принять душ и переодеться. Куда ближе была наша старая однушка, в которую мы въехали сразу после свадьбы. В ней мы действительно были счастливы. В маленькой тесной однокомнатной квартирке с чугунной ванной и линолеумом на полу, с собственноручно поклеенными обоями и выложенной дешевой плиткой в санузле.

Этой квартирой занималась Агата самостоятельно. Дизайнерский ремонт, дорогая мебель, интерьерные решения — все это не сделало нас счастливее, ведь основного в этой квартире не было — согласия, уюта и того самого очага, которого так настойчиво нам желали на свадьбе.

Слышу, как Агата начинает беспокойно стонать. Захожу в спальню и наблюдаю за трепещущей на покрывале Богиней. Она бормочет что-то нечленораздельное и начинает кашлять.

Боже правый, не хватало мне еще в самую первую безбрачную ночь караулить пьяную бывшую жену и держать ей тазик. С ума сойти, Игнатов, ты собрал сегодня полное комбо!

Сбегаю в ванную, беру наш единственный таз и ставлю рядом с кроватью. Мне не улыбается стоять так всю ночь, а коньяк и два часа ночи берут свое: глаза тяжелеют, а тело наливается свинцом. Неконтролируемая зевота пытается расшевелить мой засыпающий мозг, но сил на

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---