Золушка и Мафиози - Лола Беллучи

— Над чем вы смеетесь? — Спрашивает она, глядя на нас с Чезаре. — Теперь вам предстоит очистить имя нашей семьи, женившись на хороших девушках мафиози. Я даже подумываю пригласить Эмилию к нам на ужин завтра вечером, она отличная девушка. Я надеялась, что в какой-то момент Витторио обратит на нее внимание, — с отвращением говорит она.

— Неужели ты перестала надеяться на чудо для Клары, мама? Ты уже подыскиваешь другую невесту для Чезаре? Или это Джанни? — Спрашиваю я, притворяясь непонимающим, прежде чем запихнуть в рот брускетту.

— Не богохульствуй, Тициано! Но, конечно же, нет! Клара проснется, когда святым угодникам будет угодно.

— Никогда, — шепчу я Чезаре, и он поджимает губы, чтобы скрыть улыбку.

Думаю, даже семья невесты моего брата не верит, что она может очнуться после почти тринадцати лет комы.

— А Джанни еще слишком молод, чтобы жениться. — Мама продолжает, не обращая внимания ни на комментарий, ни на реакцию. — Эмилия для тебя.

— Ах, мама! Имей сердце! Разве я хочу жениться на таком безвкусном существе, как Эмилия? — Я фыркаю. — А Джанни через несколько месяцев исполнится тридцать, может, ты уже сейчас начнешь подыскивать ему жену, — предлагаю я, и глаза младшего сужаются на меня.

Я подмигиваю ему, а затем возвращаюсь к своей тарелке, и пока моя мама продолжает рассказывать о том, как неуместна жена ее старшего сына, мне интересно, как Рафаэла отреагирует на мамины насмешки, потому что я не сомневаюсь, что ей тоже будет что сказать о моей будущей невесте.

Дочь повара?

У Анны Катанео наверняка случится сердечный приступ, когда она узнает об этом. Девочке Витторио свойственно "голову вверх и рот на замке" в общении с мамой во время семейных ужинов. На самом деле, такого шумного ужина, как сегодняшний, у нас не было с тех пор, как Габриэлла стала его посещать. Я очень сомневаюсь, что Рафаэла будет повторять поведение своей подруги, как за столом, так и вне его. Я сжимаю губы, сглатывая смех. Дни и ночи в поместье скоро станут намного интереснее.

* * *

— Ты пошел со мной, чтобы побыть в тишине? — Спрашиваю я, выдыхая дым из сигареты и высовывая руку из окна движущейся машины.

Чезаре в ответ приподнимает уголок рта, и я недоверчиво сужаю глаза. Это не редкость, когда мы едем в одной машине, но обычно это означает, что нам есть что сказать друг другу. И поскольку именно он отказался от использования собственного автомобиля после сегодняшнего ужина, я подумал, что он хочет о чем-то поговорить.

— Мне просто интересно… — начинает он тоном, источающим насмешку, — почему ты не избавил нашу маму от страданий? Или других людей за столом во время ужина?

Я еще больше сужаю глаза, размышляя, понял ли я между строк то, что только что услышал.

— Что ты имеешь в виду?

— Я слышал, ты собрался жениться. Ты должен был сообщить эту новость второму, наиболее заинтересованному лицу, поскольку у тебя нет разрешения на первое.

— Что за сплетник, сукин сын! — Восклицаю я, возмущаясь.

Я смотрю на переднее сиденье, где находятся водитель и один из моих доверенных людей, затем перелезаю через перегородку внедорожника и снова оказываюсь лицом к лицу с братом, сидящим на сиденье напротив меня.

— Кто бы мог подумать, что дон и его элита занимаются этим, когда никто не смотрит? Сплетники.

Чезаре откидывает голову назад, упирается ею в спинку сиденья и разражается громким смехом.

— Это была скорее жалоба на то, что ты любишь тратить его время впустую, — объясняет Чезаре, проводя рукой по густой бороде. — Витто действительно не воспринял тебя всерьез. — Я фыркаю, и Чезаре некоторое время смеется, но когда понимает, что мне тоже не до смеха, выгибает шею и хмурится. — Ты…

— Я серьезно? — Перебиваю его. — Очень серьезно.

Мой брат несколько секунд держит рот открытым, как будто его мозг с трудом обрабатывает информацию.

— Кто? — Спрашивает он.

— Рафаэла.

Он снова не отвечает мне сразу, и на этот раз я отчетливо вижу, что он пытается вспомнить, о ком я говорю.

— Служанка, которую ты не смог заполучить?

— Она горничная, — подтверждаю я, делая очередную затяжку сигареты.

— Ах! Ну это все меняет. — Начинает он, улыбаясь. — Если до кого-то дойдет слух, что для того, чтобы довести тебя до алтаря, достаточно отказаться раздвинуть ноги, ты больше никого не получишь.

Я цокаю языком, не обращая внимания на провокацию.

— Насколько я помню, в Саграде есть целый квартал, где с этим не будет проблем, и мы направляемся именно туда.

Чезаре смеется сквозь сомкнутые губы.

— Взрослый, целеустремленный человек не должен ходить на Виа дель Потере в развлекательных целях.

— Так что поэтому хорошо, что я просто намерен жениться, а не брать на себя обязательства.

05

РАФАЭЛА ЭСПОЗИТО

— Не понимаю, на что ты жалуешься! Это хорошее дело!

Мама делает два шага в сторону, когда я пытаюсь обойти ее, чтобы пройти в кабинет отца. Мы танцуем этот надоедливый танец уже почти пятнадцать минут, с тех пор как я устала пытаться образумить ее. Я потратила последние два дня на эти попытки, но безрезультатно. София Эспозито действительно решила, что проведет меня к алтарю с тем, кто не должен быть назван, чего бы это ни стоило, даже моей репутации. И сколько бы я ни говорила ей, что этот дьявол не женится на мне, она мне не верит.

Святые угодники! Как я устала от этих разговоров.

Я бы отдала все, чтобы запереться в своей комнате, и чтобы меня сопровождала только тишина, но мои выходные дни закончились, и я должна вернуться в особняк сегодня.

Отец — моя последняя надежда разобраться во всем. Он должен иметь другую точку зрения. Он не может не иметь.

— Хорошо, ты не обязана понимать. Могу я пройти, пожалуйста? — Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, пока она продолжает охранять дверь кабинета, словно дракон из детской сказки.

— Мы не должны были разрешать тебе ехать в Нью-Йорк. Ты забыла свое место! — Обвиняет она, и я отворачиваюсь.

Я качаю головой из стороны в сторону, пытаясь справиться с горечью, охватившей меня. Услышанное от собственной матери не должно застать меня врасплох и, главное, не должно ранить, но это так. Я не выбирала поездку в Америку, чтобы учиться, но было очень легко притворяться, что это я решила отдалиться, так же легко, как дышать. Тяжело было, когда по окончании учебы у меня отняли мою фантазию.

Моя учеба была эквивалентом стоматологической процедуры для лошади, которую собираются продать. Еще