Замерзшие лилии - Ольга Сандул

Меч осторожно  опустился на пол,  и мужчина, казалось, подчинился вынужденному возвращению. Он присел на край кровати и пристально наблюдал за моими действиями, заставляя нервничать. В этот раз без присутствия слуг было намного сложнее справляться с собственными эмоциями. Я пыталась не рассматривать  идеально сложенное тело, которое напоминало мне скульптуру бога Каликса, увиденную мной в глубоком детстве в одном из храмов…еще в те времена, когда культ Омада не считался единственно верным.

           Родители часто отправлялись в храм, чтобы помолиться Каликсу,  который считался  хранителем семейных уз. Я особенно ярко запомнила этот момент из своей прошлой жизни лишь потому, что божество всегда изображали в образе молодого и улыбчивого мужчины. Его внешность настолько тогда запала мне в душу, что я, каждый раз возвращаясь из храма, заявляла матери и няне, что непременно выйду замуж за Каликса, когда подрасту. Когда они, смеясь, спрашивали: «Как такое возможно, ведь он живет высоко в небесах?» Я упрямо отвечала, что тогда стану женой того, кто будет похож на молодого бога.

               Конечно, господин Гийом  не мог быть точной копией той скульптуры, но я, скользя руками по натренированному мускулистому телу, чтобы обработать и перевязать рану, изо всех сил пыталась прогнать то непонятное наваждение, охватившее меня рядом с мужчиной.  Возможно, подобная реакция связана с тем, что мой супруг, отличающийся плотным телосложением, далек от идеала. Хотя, наморщив лоб, я неожиданно для себя вспомнила, что никогда не видела мужа без рубашки или полностью обнаженным, даже в пределах спальни. Он всегда лишь немного приспускал штаны и…

- Что-то случилось? – внимательный взгляд темных глаз,  словно впился в мое лицо. – Вы побледнели.

- Все в порядке, - заверила мужчину, оглядывая результат собственной работы.

         Помогла облачиться ему в одежду, принесенную накануне слугами, и попросила лечь в постель. После чего свернула плащ, оставив его неподалеку от кровати,  и забрала  рубашку с намерением вновь ее постирать. Меч по непроизнесенной вслух просьбе,  положила поверх одеяла господина Гийома рядом с его  правой рукой. Оставалось надеяться, что он спрячет его от слуг и рыцарей Ордена, если они надумают проведать его в ближайшее время.

- Ваши документы  и верительные грамоты находятся у моего супруга, - вспомнила об обнаруженных накануне бумагах. – Он появится ближе к вечеру, я напомню, чтобы он вернул их Вам.

- Ваш супруг? – На высоком лбе господина Гийома пролегла глубокая морщина, и практически сразу же он удивленно переспросил,- простите, я полагал, что Вы – дочь хозяина этого дома…

- Вы не первый, кто решил подобным образом, - равнодушно  пожала плечами, показывая, что это обстоятельство совершенно не заботит меня.

    В свое время наместник подкупил господина Люциуса и жрецов храма, чтобы те разрешили ему брак со мной, несмотря на то, что я была старше его дочери на шесть лет. Поэтому Кора невзлюбила меня, считая, что я не только заняла место ее умершей матери, но и пытаюсь вытеснить из сердца супруга любовь к родной дочери.

- Постарайтесь отдохнуть сейчас, Вам нужны силы.

            И рыцари Ордена не смогут допросить Вас.

    Господин Гийом достаточно ясно понял ход моих мыслей, но ничего не ответил. Лишь не сводил с меня своего внимательного изучающего взгляда.

 - Я приду позже, принесу Вам поесть…

- Госпожа Нора, - мужчина схватил своей рукой мою, не позволяя уйти.

        Прикосновение горячей и сильной ладони с шершавыми пальцами было неожиданным, как и осторожный поцелуй запястья руки. В крошечный участок кожи с проступающими голубоватыми венками, который выглядывал из-под манжеты ненавистного мною платья. Я ахнула, ощутив, как по всему телу распространяются сотни крошечных импульсов, и закусила губу, понимая, что позволила мужчине переступить ту запретную  грань. Сердце билось очень быстро, отдавая грохотом в висках, а тело, как ни странно, отчаянно желало продолжения ласки.

- Не повторяйте такой «трюк» с кем-то еще, - я резко выдернула руку, нахмурившись. -  Это противоречит наставлениям Ордена жрецов.

      И, стараясь более не смотреть в сторону господина, поспешила выйти из комнаты. Мое лицо горело  после произошедшего, и я дала себе зарок  - более не приближаться к мужчине настолько близко, как сегодня.  Решила, что завтра же отдам ему медальон и не стану интересоваться, каким образом данная вещь оказалась у него.

                До кухни я добралась без происшествий, и была взята в кольцо стайкой любопытных женщин во главе с Корой, которым было интересно узнать о рыцарях и магистре Ордена. Время до самого вечера протекло довольно быстро, поскольку нам  едва хватало рук, чтобы приготовить достаточное количество яств и угощений для гостей. Я надеялась, что вернувшийся супруг, о приезде которого было доложено немного ранее,  избавит меня от необходимости вновь встречаться с магистром, но ошиблась.

           Заглянувший на кухню Эрик,  раздуваясь от гордости и собственной важности, сообщил, что господин  Севир желает помолиться Омаду вместе с хозяйкой дома. И просит меня как можно быстрее подняться наверх в собственную спальню.

- Спальню??? – вскричала я, уставившись на молодого паренька. – Ты ничего не перепутал, Эрик?

- Никак нет, госпожа, - побледнел тот, осознав, как прозвучали его слова. – Господин магистр просил передать, что молиться о потомстве и благополучии  лучше в спальне хозяйки, потому что это, - он замялся, припоминая, - вроде как это – сердце дома.  И наш господин это тоже слышал!

       Эрик нахмурился и хлопнул себя по лбу:

- Вот я невежа! Он добавил, что спальня нашего господина есть центр дома, а Ваша - поддерживающий  его очаг. – Умоляюще взглянув на меня,  парень добавил. – Вы же не расскажете господину магистру об этом? Ну, что я все перепутал?

- Нет, конечно, - я старалась игнорировать внимательные  взгляды кухарки и ее помощниц, которые  пристально следили за мной. – Наверное, кто-то из Вас сболтнул господину, что в моей спальне находится  скульптура Омада.

- Что Вы! – Эрик стал рассуждать о том, что никто бы в жизни не стал докладывать о жизни своих господ, но я отмахнулась, снимая передник и вытирая руки.

        Скорее всего, всему виной мой собственный супруг, любящий похвалиться перед каждым, в какую цену ему обошлась та злосчастная статуя!

         Пригладила растрепанные волосы и, убедившись, что на лице и платье нет муки и следов пищи, оставила  кухарку Урсулу за главную.

- Мне последовать за тобой? – Подала голос Кора, которой явно не терпелось