Волчий рок - Julia Shi

— Иначе что? — спокойно спрашиваю.

— Стражи объявят вам войну! — гневно каркнув, волк скалится и обнажает жёлтые клыки. Громкое потрескивание заполняет комнату, столпы антрацитового марева поднимаются от моего тела и захватывают всё свободное пространство. Взгляд ярко-жёлтых глаз подавляет обнаглевшего двуликого.

— Вы забываетесь и злоупотребляете нашим гостеприимством! Я не убил вас на месте лишь из уважения к возрасту! Вы без приглашения пришли в мой дом и выдвигаете абсурдные требования, — тьма вокруг плавно формирует три огромных силуэта. Пестря грозами и электрическими разрядами, волки угрожающе рычат.

— Хотите войны? Всегда, пожалуйста. Сколько боеспособных двуликих осталось в Стражах? Пятьдесят? — ехидно улыбаюсь. Я прекрасно знаю, что подходящих особей не больше тридцати. Зарвавшийся мужчина мгновенно замолкает. Смертельная бледность растекается по морщинистому лицу.

— Не вам попрекать меня волчьими законами, Драйтен. Или стоит напомнить о судьбе Рамары? Кажется, именно ваш отец пренебрёг правилами. Кстати, совершенно бессмысленно. Фурии всё равно напали, — моя сила продолжает струиться и сковывать собеседника. И именно Тени защитили соседей.

— Простите, господин, — скрипнув зубами, старик покоряется, — Но метка…

Один из демонов срывается с места и кидается на говорящего. Клацнув клыкастой пастью у шеи Драйта, волк исчезает. Как и остальные.

— Я видел. Но мой зверь молчит и не желает признавать девушку.

Более того, он нашёл себе другую самку. Невольно морщусь от отвращения.

— Я не хочу уничтожения вашего племени. Слишком много великих родов уже стёрты с лица земли. Лирана может гостить в нашей деревне сколько хочет. Если девушка истинная, то связь наладится сама собой. А если нет — волчицу жестоко накажут за обман. А теперь, будьте любезны, покиньте мой дом. Мне бы хотелось спокойно принять ванную и переодеться, а вы, к сожалению, не прекрасная дева, чтобы гарцевать перед вами в чём мать родила, — откидываю голову на каменный бортик и закрываю глаза.

— Ты пожалеешь об этом, Фенрир, — громко хлопнув дверью, Драйтен убирается прочь.

Уже… Настырная блондинка теперь точно не даст мне проходу. Дьявол…

Глава 7

Его глазами:

Вот же забрался-то… Недовольно бурча пробираюсь к самому сердцу Волчьего леса. Избушка Дориана очень далеко от нашей деревни. Полуденное солнце золотыми искорками переливается на дне пузатой бутыли. Медовуха… Любимый напиток мудреца… Ох, сколько литров волшебного пойла было выпито за душевными разговорами. Навещая старого друга, я всегда беру с собой заветную огненную воду. Ловко запрыгиваю на высокий пригорок и широко улыбаюсь. Седовласый старец, натужно кряхтя, пропалывает заросли кусачей крапивы. Крохотные шипики вредного растения впиваются в смуглую кожу Дориана и оставляют россыпи красных пупырышек. Шрам от давно зажившего ранения красуется на всё ещё широкой груди товарища.

— Для прополки ты неподобающе одет, — добродушно хмыкаю и окидываю выразительным взглядом полуобнажённую, подтянутую фигуру мудреца.

— Много ты понимаешь, Фенек, два в одном: и уборка, и оздоровление, — презрительно морщусь от звуков детского прозвища. Безнаказанно меня так называла только мама. И Дор. Даже старшему брату не даю спуска за использование ласкового имени.

— Не криви, царскую мордаху, чёрный волк. Для меня ты навсегда останешься крохотным щенком, застрявшим головой в дупле старого дуба, — громкий гогот двуликого вызывает лёгкое смущение. Было дело. Совсем малым я засунул нос в брошенную беличью нору. Любопытной Варваре чуть голову не оторвали. Мои истошные вопли слышал весь Волчий лес, в том числе и отшельник. Дориан первым пришёл на помощь и вызволил узника.

— Здравствуй, друг, — широко ухмыляясь, я крепко обнимаю мудрого волка.

— Привет, Фенрир, — седовласый оборотень отвечает «взаимностью» и намертво стискивает мои рёбра «стальными клещами». Силёнок отшельнику до сих пор не занимать. В худом, истерзанном временем, теле таится огромная мощь.

— С чем пожаловал? — плутоватый взгляд карих глаз падает на пузатую ёмкость.

— Есть пара серьёзных вопросов, — поднимаю медовуху с земли и подаю Дориану.

— Ну, пойдём и обсудим, — двуликий хищно облизывается, хватает бутылку и показывает рукой на огромный кедр. — Прошу в тенёк.

Я с радостью заваливаюсь на мягкую травку. Хозяин разливает напиток в деревянные чашки и протягивает мне одну. Отсалютовав друг другу, мы хорошенько прикладываемся к алкоголю. Золотистая сладкая и немного вязкая жидкость обжигает горло и бодрит тело.

— Что случилось, Рир? — голос товарища спокоен и тих.

Василиса… Мерзкая, гадкая мартышка… Огонь изумрудных глаз засранки не даёт мне покоя. Недовольно хмурюсь. Надо же… Чуть не брякнул вслух.

— Обряд поиска истиной пары… Хочу узнать детали, — язык послушно озвучивает нужный мне вопрос.

— Зачем тебе? Или не терпится отыскать луну? — изогнув седую бровь, мудрец пристально смотрит на меня.

Ага… Горю желанием спрятать найденную в тридевятом царстве. Посадить в сундук, закрыть на замок. А ключ утопить в Марианской впадине.

— Нет. Можно ли обмануть ритуал? — делаю большой глоток и ненадолго замолкаю. Где-то есть подвох… Я чувствую это. Жалкие тени сомнения растаяли после внезапного визита Драйтена. Слишком яростно вожак Стражей настаивает на немедленной метке. Отхлебнув ещё раз, продолжаю:

— Допустим, девушка утверждает, что она истинная, на её теле горит имя. А зверь не хочет принимать…

— Хм… Редко, но случается. Иногда планы ясноокой богини остаются загадкой даже для главных героев. Со временем волк должен принять пару, — монотонный голос друга бубнит известную мне информацию. — Я противник ритуала.

А вот это интересно… Дориан всегда был защитником традиций и устоев волчьего мира.

— Почему? — выдыхаю закономерный вопрос.

— Искусственный поиск истиной пары плохая идея. Наш век долог. Иногда двуликому необходимы столетия, чтобы встретить свою единственную и принять её. В противном случае их встреча может принести много боли обоим. Обряд может не дать ответа, если самка ещё не родилась. Молчание богини ввергает нетерпеливых мужчин в неконтролируемую ярость, и они творят жуткие вещи, юнцам невдомёк, что ключ к счастью — это покорное смирение, — грустная улыбка едва касается губ отшельника. Невольные воспоминания о драгоценной Рамаре мрачными тенями отражаются на лице мудреца. Мне так жаль, друг…

— А если загоревшееся имя неверно? — обеими лапами цепляюсь за призрачную соломинку.

— Не слышал о таком, — ответ мудреца совершенно не радует. Дьявол… Невозможно… Лирана? Может всё-таки она?

«А-а-ар-р-р-р-ргх», — лютует зверь. Хвостатому не по душе даже упоминание имени