Птичка в академии, или Магистры тоже плачут 2 - Катерина Александровна Цвик

приходится бывать в Пустоши. Зная принципы сбора и хранения магической энергии, вы всегда сможете помочь им зарядить артефакты и создать новые, пусть и простейшие, но которые в критический момент могут сберечь им жизнь. Далеко не все за пределами академии обладают достаточной магической силой. Есть искатели, чья сила так мала, что ее хватает только на то, чтобы маг сносно себя чувствовал в Пустоши.

— Вы что, предлагаете нам стать батарейками? — возмутилась дородная блондинка.

— Вита, я хочу стать такой батарейкой для своих близких, — ядовито ответила блондинке Нарая. — Мой брат ходит в Пустошь, и такой амулет ему будет очень кстати. А твой папаня может и дальше печь булочки в своей пекарне и растить твою тупую задницу. Так что молчи и слушай.

И Марсель понял, зачем Эйлин внушала адептам необходимость изучать не просто тему, а прикладную магию в целом — она заинтересовывала адептов, давала примеры применения заклинаний в быту, что делало прикладную магию понятной и нужной. Марсель уже знал, что до появления Эйлин этот предмет был адептам совершенно не интересен. Вернее, его всячески делали таким, обесценивая все, что может дать прикладная магия. А ведь, как верно говорила Эйлин, прикладная магия — одна из основ для каждого мага.

Сделав вид, что не услышала последнюю реплику, Эйлин продолжила:

— Каждый маг должен быть батарейкой как минимум для себя. А еще, чтобы использовать заклинание сбора и размещения энергии, вам придется научиться более тонко чувствовать свою магию. Это улучшит ваш самоконтроль и поможет создавать заклинания более высокого уровня, независимо от стихии и направленности вашей магии. Итак, открываем тетради и записываем…

***

Поход на занятие к Эйлин словно прорвал невидимую плотину. Хотя правильнее сказать — это посещение стало некоей отправной точкой, после которой Марсель стал замечать странности. Например, некоторые адептки вдруг начали строить ему глазки, пытались привлечь его внимание и даже умудрялись флиртовать на занятиях, которые он посещал, и в коридорах. Будь он во дворце, точно бы подумал, что это чья-то очередная интрига, но тут-то в чем дело? Не то чтобы он не верил в свою мужскую привлекательность или на него ранее не обращали внимания адептки, но он ведь в академии уже больше месяца, и такого ажиотажа не замечал. Адепты мужского пола, наоборот, смотрели косо. А еще у Марселя появилось стойкое ощущение, что за ним следят. В какой-то момент у него даже возникли мысли, что ему все это кажется от постоянного недосыпания последних недель. Он даже поделился своими опасениями с Даниэлем, и тот ему намекнул, что нужно больше отдыхать.

— Я не могу поручиться, что за тобой и в самом деле не шпионят. Я даже лично понаблюдаю за твоими перемещениями, но следить за тобой сейчас, когда в академии столько ищеек, как-то глупо. — Эль Мейр положил руку на плечо друга. — Марсель, поверь взгляду со стороны: ты себя загоняешь. Так нельзя.

Собственно, эль Лавалье и сам это понимал, но его слишком затянуло это дело. Он должен был разобраться с тем, что происходило в академии, в Приграничье и во всем королевстве в целом! А ведь теперь в водоворот событий оказалась втянута и Эйлин, которую он сам так неосмотрительно отправил в Приграничье. И Марсель не мог позволить себе слабости.

Еще и Даниэль увлекся Лайзой эль Штоль — своеобразной преподавательницей, которая вызывала у Марселя подозрения. Но друг не хотел замечать ее странностей. Марсель не мог точно сказать, что именно ему не нравилось в Лайзе, но одно он понимал точно: она знала больше, чем говорила. У него в голове постоянно крутилось то, как она выкрикнула на балу: «Эйлин нельзя отпускать с ней! Уж лучше смерть!» Почему она это сказала? Эль Штоль отговорилась тем, что знает повадки арахнидов и подумала, что быстрая смерть станет для Эйлин лучшим вариантом, чем та, что произошла бы в неизвестном месте от лап и яда непонятного Патриарха, о котором кричала Марлена. Эта отговорка выглядела вполне логичной, но Марсель в тот вечер был в зале, видел глаза Лайзы и чувствовал, что за этой фразой скрывалось гораздо больше смыслов.

Как же он хотел допросить эль Штоль более пристрастно! Но Даниэль ее прикрыл и настоял прекратить допросы, а ссориться с единственным по-настоящему близким другом Марселю не хотелось. Тем более других доказательств, кроме своих ощущений, у него не было.

В который раз обдумывая все это, Марсель завернул за угол и столкнулся с какой-то блондинкой. Она влетела в него со всего маха, заставив покачнуться. Эль Лавалье придержал ее за плечи, иначе девушка отлетела бы и упала — с такой скоростью она куда-то спешила. Он вгляделся ей в лицо и припомнил, что видел ее на занятии Эйлин и ее, кажется, звали Нараей.

— Ой, простите, — мило покраснела она. — Я такая неуклюжая.

— Ничего, в следующий раз не стоит так бежать, особенно на поворотах, — вежливо улыбнулся ей Марсель.

Удостоверился, что она твердо стоит, и отпустил. Чуть склонил голову в легком поклоне, собираясь продолжить свой путь.

— Ой! — внезапно воскликнула Нарая и приложила ладонь ко лбу. — Что-то голова кружится. Наверное, я ударилась сильнее, чем мне показалось поначалу. — И на ее лице появилась виноватая улыбка. — Вы не могли бы мне помочь дойти до общежития?

Эль Лавалье быстро скастовал простейшее заклинание диагностики и понял, что девушка здорова и сейчас просто лукавит. Это неожиданно сильно разозлило. Ему всего этого и во дворце хватало за глаза. Более того, постоянное лицемерие и попытки им манипулировать уже вызывали изжогу. Что ему больше всего нравилось в Эйлин — ее прямота и чистосердечие. Она никогда не притворялась. Недоговаривала, юлила или даже откровенно врала, чтобы защитить тех, кого считала своими, но никогда не притворялась той, кем не была. Это настолько редкое качество в том мире, в котором Марсель жил в последние годы, что он не сразу поверил, что Птичка настоящая. За что до сих пор бывало стыдно.

— До общежития? — Он сделал вид, что заинтересовался.

Эль Лавалье решил понять, что адептке от него нужно.

— Да, — нарочито потупилась блондинка. — Девочки сегодня пошли гулять в город, а я осталась одна и боюсь, что головокружение может сыграть со мной злую шутку.

— Понятно, — уже без всякого интереса ответил Марсель. Подтекст фразы читался без труда: блондинка решила, что связь со столичным вельможей в чем-то