Ангелочек для бывшего мужа - Анна Лапина

Кроватка Ангелины останется у дедушки, а у матери Ефима мне обещала дать на время ее соседка. Взяла лишь подушку и одеяльце дочери, которые она любит.

Переодеваюсь и выхожу из дома, потому что находиться внутри уже невыносимо.

Я терпела, надеясь, что он уйдет, но когда вернулся дедушка и посиделки пошли на “второй раунд” уже не вытерпела.

— А вот и моя внучка, красавица, — замечает меня дедушка, стоит мне выйти на крыльцо. — Надежда! Надюша! Наденька! — представляет он меня гостям Лауры.

— Дедуль, я пойду проверю кроликов, — отвечаю ему, старательно избегая его взгляда. — Вдруг родила крольчиха. Проверю. Помогу. Запишу.

Рабочие уже уехали по домам. Так что мой побег, чтобы следить за кроликами выглядеть странно не будет.

— Надюш, садись, — дедушка хлопает по месту рядом с собой. — Смотри, какие здесь женихи. Лаура себе одного взяла и тебе привезла.

— И кого же Лаура себе выбрала? — хмыкаю, чувствуя в груди непонятно откуда-то взявшуюся злость. Слово “жених” и кандидатура Сабурова меня вывели из себя. — Павла? Лаура, не боишься, что такой большой человек, привыкший к власти, как Павел Денисович, будет делать все так, как удобно ему, наплевав на твое мнение? — с вызовом смотрю на бывшего мужа.

Не выдержала. Не смогла. До сих пор не могу простить ему того, что он поженил нас без моего согласия. Точнее согласие он получил, но женой я ему должна была стать через месяц, а не в этот же день, когда зашла в ЗАГС.

— Павел женат. Он здесь как гость, — отвечает она мне смущенно и бросает извиняющийся взгляд на этого женатика. — А Ион — мой коллега. Между нами ничего нет. Так что можешь…

— Обойдусь, — бросаю и иду прямиком к кроликам. К своим маленьким антистрессам.

Достаю парочку маленьких кроликов из клетки, сажусь в сетчатую капсулу для осмотра ушастых и, отпустив их, по одному играю.

Дедушка придумал. В ней удобно осматривать животных, сажать на карантин и делать уколы. Кролики из этой капсулы метр на метр не сбегают.

Глупое занятие и больше подходящее для детей, но так успокаивает. Эта кроличья шерсть, похожая на шелк, маленькие, но такие приятные на ощупь ушки. Да и крольчата меня не боятся. Пару минут привыкают, а затем уже спокойно носятся по капсуле, то и дело подходя ко мне и принюхиваясь.

— Ты здесь… — доносится до меня мягкий, приятный голос единственного мужчины в доме, с кем я не против сейчас говорить.

Дедушка бы уговаривал вернуться за стол и познакомиться с кем-нибудь. А братьев, к моему счастью, сейчас в доме нет. Они еще вчера уехали в город на ярмарку и приедут только через пять дней, когда ярмарка закончится.

— В доме очень слышен его голос, — поднимаю взгляд на Ефима. — Лучше здесь. Не слышно. Спокойно. И подумать можно.

— Он там отца выкручивает и сюда хочет пойти, — Ефим залезает ко мне в капсулу и берет одного из кроликов.

— Черт!

— К Машке? — предлагает он, указав на забор. — Я помогу через забор перелезть. С отцом ее объяснюсь после.

— А смысл сейчас бегать? — вздыхаю я. — Пусть приходит. Ничего не изменилось. Будет говорить — я буду молчать, — высказываю свое мнение.

Это кролики на меня так влияют. Сразу спокойной и расслабленной становлюсь.

— А то, что за столом сказала про него, правда? — спрашивает он, поджав губы. — Что плюет на чужое мнение.

— Пятьдесят на пятьдесят, — дарю ему улыбку. — Он вроде тебя подталкивает к этому, говорит, что все будет по твоему желанию, а потом оказывается, что в тот день, когда вы подали заявление в ЗАГС, вы поженились…

— А так он какой муж? — спрашивает Ефим.

Странные он мне вопросы задает. К чему все это?

— Я не сказала бы, что плохой, — честно ему отвечаю. — У него есть свои заскоки в голове, которые я могу понять, но есть те, которые нет. Они и стали тем, из-за чего я не хочу с ним видеться, — пожимаю плечами. — Вот и все. Говорить здесь больше нечего.

Такая заинтересованность может кончиться и чем-то плохим, поэтому лучше ограничиться общими чертами. А врать Ефиму я не хочу.

— Не вернешься к нему?

— Не думаю, — тяну, поразмыслив немного. — Это пройденный этап.

— Даже ради Ангелины?

— Да.

Несколько минут мы сидим в тишине. Вопросов больше от Ефима не поступает, а я теряю интерес к беседе. Опять же кролики расслабили. Хочется их гладить, а не думать о проблемах.

— Надь, я вот что спросить хочу, — прокашлявшись, начинает Ефим. — А ты уверена, что сможешь все это перенести? Я же вижу, как ты на него смотришь. С обидой во взгляде, но и с любовью. Если бы на меня хоть одна из моих девчонок так смотрела — я бы женился на ней в тот же день.

— Я дружила с ним очень долго, Ефим, — хмыкаю на его слова. — Он был частью меня самой. Думаю, поэтому ты видишь там что-то, похожее на любовь. Я просто на минутку вспоминала, как нам было хорошо… И… и мне стало грустно, что этого долго не было. Я скучала по нему. Вот и все.

— Понял, — кивает и, наклонившись, целует меня в макушку. — Держись, мой солдатик. Нам с тобой еще семейный бизнес поднимать. Я без тебя не справлюсь. Так что держись и не кисни. А я всегда помогу.

Павел

С трудом удается вырваться от дедушки Нади. Тот без остановки сватает ее Иону, расписывая, какая она красавица, умница и прелесть. И я даже с ним согласен, но добавлю, что помимо всех этих плюсов она хорошо играет в прятки и быстро бегает.

Только вот Владимир Ефимыч, дедушка Нади, ни Иону, ни мне подойти к своей прелести не дает.

Он и меня сватал Наде поначалу. Наверное, не зная, что его внучка вообще-то уже моя жена.

Интересно, что Надя родным рассказала. Думаю, что ничего. Но этот Ефим, сын хозяина фермы, явно знает больше своего отца.

Хотя зря я осуждаю Надю и ее молчание перед родными. Сам первую неделю молчал, не зная как сказать родным, что моя невеста сбежала. Но бабушка взяла меня в оборот, и пришлось сознаться. И в том, что женил нас без ее согласия, и в том, что поцеловал другую, а после признался в этом Наде.

Вся женская часть родни, в том числе и моя обычно прощающая все мама, объявили мне бойкот. Сказали, что не будут со мной говорить до того момента, пока я не