Собственник - Швепса

Последняя фраза с его уст вышла действительно мягкой, и это разозлило меня ещё больше. Всё внутри меня начинало таять, когда он говорил так. Он сегодня был непривычно разговорчив, непривычно нежен, но от этого мне не становилось ни капли легче.

Малфой в своей извращённой манере озвучивал все мои страшные и потаённые мысли. Отвешивал мне оплеуху каждым вылетающим из его рта звуком.

Я дёрнула руками, пытаясь выбраться, но он вновь крепко сжимал мои запястья, сверля дыру на моей переносице. Вот же подонок.

— У меня есть жизнь помимо секса с тобой, — медленно проговорила я. Глаза в глаза. — И ты её ломаешь, Драко. Изо дня в день. Мою карьеру, мои отношения с друзьями, все мои увлечения. Ты всё испортил!

— Но ты, блядь, не сможешь без меня. Тебе необходимо всё это.

Он резко вошёл, вгоняя член в разгорячённое лоно до основания. Выбивая из лёгких скудные остатки кислорода вместе с несдержанным стоном, вынуждая меня задрожать в его властных руках. А после мучительно неторопливо вышел, распространяя по всему телу новые волны дрожи.

Беззвучно давал понять, что чёртово «медленно и нежно» всё ещё в силе. И сегодня меня ждёт необычное наказание.

Но всё-таки наказание.

Он прижался к моему лбу, вновь погружаясь внутрь с предательски хлюпающим звуком.

— Ты можешь быть хоть трижды министром магии, героиней войны, кем угодно, Гермиона. Но ты будешь приходить домой и всегда, слышишь, всегда оказываться подо мной. Потому что я так сказал.

— Нет! Я так не могу. Тебе вообще плевать на меня и моё мнение! Это уже не любовь, а какая-то болезнь. Чёртов маразм.

Драко замер, прекращая свои мучительные движения внутри меня. Его лицо исказилось от нескрываемой боли.

— Не любовь? — осёкся он, перебегая неверящим взглядом с моих глаз на дрожащие губы. — Блядь, да я чуть с ума не сошёл, пока искал тебя в этих маггловских трущобах!

— Тогда, может, это ты без меня не сможешь?

— Не смогу, — на выдохе проговорил он, чуть мотнув головой и толкнувшись в меня.

И по телу пробежала дрожь не от нахлынувшего удовольствия, а от его честного ответа. Таких разоблачающих и пугающих слов.

Он отпустил мои руки и тут же потянул за верёвки, прижимая меня к себе. Обхватывая мою талию и зарываясь куда-то в волосы. Вдыхая мой запах.

— Всё, что мы с тобой делаем… Это не только про доминирование и подчинение, — он шептал у моего уха, и я с бешеным сердцебиением вслушивалась в каждое его слово. — Это ещё ответственность и доверие, Гермиона. Так что не смей даже думать о том, что я не люблю тебя.

Канаты болезненно стягивали кожу на спине, но предательское тепло неизбежно расползалось в груди. Всё внутри меня наслаждалось его близостью и признанием, как бы я ни сопротивлялась.

Смогла бы я сбежать, если бы он позволил высказаться мне раньше? Показал бы, что я всё ещё дорога ему?

С уст сорвался стон от очередного толчка, утонувший в его напряжённом плече. Но на кончике языка уже сидел очевидный ответ.

Он отдавал вязью, той же самой, как и жгучее чувство собственничества внутри Драко.

Не смогла бы.

И от этого было так невыносимо обидно, что хотелось кричать. От всего этого самообмана, в котором я так наивно пыталась убедить свой разум.

Я и правда никогда не найду в себе силы, чтобы отпустить Драко. Сама буду нанизывать на себя цепи, пытаясь приковать безвольное тело как можно крепче к нему.

Он положил ладонь на моё лицо, вынуждая заглянуть в глаза. Провёл большим пальцем по щеке, стирая им разводы туши после слёз.

— Я тебя из-под земли достану. Куда бы ты ни убежала.

— Так не заставляй меня убегать.

— Пойми уже, что я сделаю всё. Всё, блядь, для тебя, — Драко напряжённо вздохнул, и я почувствовала его поцелуй в макушку. — Но только пока я сам буду решать. Потому что ты моя. И тебе не нужно много думать, миссис Ма-алфой, — с довольной усмешкой протянул он, слегка отстраняясь. — А сейчас я дико соскучился, — член внутри дёрнулся, словно подтверждая слова хозяина.

Его пальцы легли на клитор, медленно скользя по нему, чередуя круговые движения с надавливанием сверху. Он чуть подтолкнул меня, призывая лечь обратно на стол, и закинул ноги на свои плечи.

Я совсем расслабилась, растворяясь в накрывающей меня эйфории от его прикосновений. Всё ещё нежных, чёрт бы побрал этого змея-искусителя.

Сдавалась ему, в очередной раз прогибалась, уступала бразды правления. Сопротивление было слишком болезненным. Практически невозможным. И главное, абсолютно бесполезным, потому что мы всегда приходили к одному — я сама хотела проиграть в этом противостоянии.

— Поэтому сейчас мы закончим начатое и пойдём домой. Вместе. Тебе ясно?

Звонкий шлепок по ягодице раздался в унисон с моим громким стоном. Драко, очевидно, воспринял это как согласие и продолжил раз за разом погружаться в меня, доводя до безумия невыносимо медленной пыткой.

Я рассыпалась под ним. Вновь теряла себя.

Но вместе с тем пыталась понять, когда успела смириться с тем, что стала куклой на цепи. Прокручивала в голове воспоминания, разыскивая то самое, когда я канула в пучину безумия. Когда он полностью подчинил мою волю и подмял её под себя? Вырвал мою гордость без остатка и проглотил не жуя. Когда это произошло, что теперь мне оставалось лишь слепо следовать за ним и с упоением подчиняться каждому приказу?

Может, это был наш медовый месяц?

Когда мы отдыхали в домике на берегу океана где-то в Индии. Тогда Драко впервые связал меня и… Он сделал это руками. Немного неуверенно и постоянно спрашивая, не больно ли мне. Но уже спустя минут двадцать — сразу после того, как с восторженными глазами осмотрел проделанную работу — он беспощадно принялся вколачиваться в меня, ловко оттягивая нужные нити. Так, что я ощущала трение в самых чувствительных местах.

Но ведь тогда я уже успела довериться ему. Уже тогда во мне была эта всепоглощающая уверенность, что он не причинит мне вреда. Кто угодно, но только не он.

И я готова была дальше следовать его желаниям, всем телом откликаясь на каждую его манипуляцию с верёвками. Внимательно вслушиваясь в приказы, которые тогда казались мне просьбами.

Нет, тогда моё сердце уже было открыто перед ним нараспашку. Вся я.

Может, наша свадьба?

На ней Драко впервые прямо сказал о своих чувствах. Во время бесконечно