Распятая любовь - Анна Олеговна Ковалева

И ушла, громко хлопнув дверью. Я же обессиленно опустилась на пол, привалившись к стене. Слез не было, было внутреннее опустошение. Холодная мертвая пустота, которую нечем было заполнить.

И только пушистое теплое тельце под боком, жалобно мяукнувшее и заползшее на колени, было мне утешением.

Глава 5

Между прошлым и будущим

После визита матери мне пришлось выпить успокоительное. Настолько она взвинтила мне нервы. И то только через час оно подействовало. Ну и ласки Василианыча помогли, конечно.

Нет, мне правда интересно. На что она рассчитывает? Что Глеб ее возьмет под крылышко? Или он что-то ей пообещал?

Схватив телефон, разблокировала номер и набрала Бессонова. Даже стандартного «да, слушаю», дожидаться не стала. Сразу прыгнула с места в карьер:

— Что ты наговорил моей матери? Вернее, что ты такого ей пообещал, что у нее крышу снесло?

— А много ли ей надо? — зло рассмеялся Глеб. — Немного лести в уши. Ну и хорошая сумма зелени в качестве вознаграждения.

— Ну ты и мразь, — вырвалось у меня.

— Не больше, чем твоя алчная мамашка. Так что лучше отступи, Лана. У тебя последний шанс согласиться на мировую. И так уж и быть, не оставлю тебя с голой жопой. Вернемся к первоначальному варианту. Подпиши документы и отвали от меня.

— Да пошел ты на хер, Бессонов! — отключилась и в сердцах бросила мобильник на пол.

Как же это подло. Хотя, чего я могла ожидать. Глеб и в своей адвокатской практике буквально выгрызал себе победы в процессах. Теперь мне становится понятно, как он это делал Чертов манипулятор. Холодный и беспринципный.

Я столько лет была с ним и не видела этой его стороны. Или не хотела видеть. Не зря же говорят, что любовь слепа. Вот и я ходила незрячей, пока с разбега не окунули лицом в дерьмо. И теперь надо как-то выгребать. Потому что идти на дно не хочу. Не дам Глебу повода для радости.

Мне стало настолько гадко и тошно на душе, что я решила поехать на кладбище. Навестить отца. Выговорюсь хоть, может полегчает. Похоже, он единственный, кто любил меня. Ну и Надька еще, конечно. Но я ее и так уже достала своими проблемами. А у нее и своих полно. Работа, семья. Не буду же дергать подругу каждый день.

На кладбище я добиралась на такси. Впрочем, я и обычно так ездила по городу. Хотя у нас и было две машины, но Глеб категорически был против того, чтобы я ездила за рулем. Впрочем, будь его воля, то он бы вообще всех женщин прав лишил. В этом плане он был жутким сексистом, а я, наивная дурочка, и не парилась. Считала это своеобразным проявлением заботы.

Да мне и самой не хотелось за руль. Не хватало уверенности. Даже страшно было. Казалось, стоит мне выехать на дорогу, и я непременно спровоцирую кучу ДТП. Поэтому такси меня полностью устраивало. Ну и когда Глеб подвозил тоже. Только в последнее время это случалось все реже и реже. И теперь я прекрасно понимаю почему.

На могиле у отца сидела долго. Наверстывая упущенное. В этом году даже на родительский день не удалось вырваться. Пришлось торчать в суде. Хорошо хоть работники кладбища за отдельную плату и уберут все, и памятник отмоют, и оградку покрасят.

В общем, сидела и выговаривалась. Высказывала все, что накипело. От предательства Глеба до паскудства матери.

— Как ты мог, пап? — не выдержав наконец, задала вопрос в пустоту. — Зачем ты на ней женился? Как смог все эти годы жить с такой змеей подколодной? Неужели так любил? Или из-за меня терпел? Да лучше бы ты развелся и оформил право единоличной опеки. Всем лучше было бы. И мне, и тебе. Глядишь, и жив был бы сейчас.

Выплеснув всю свою боль, положила на плиту цветы и пошла на выход. Что делать дальше не знала, поэтому решила пройтись и проветрить голову.

На улице стоял июнь, погода была жаркая, но пока еще терпимая. В такую погоду я чувствовала себя комфортно. Пока брела по улицам, мысли невольно уплывали в прошлое, перебирая основные моменты наших с Глебом отношений, начиная с той встречи у салона.

Увидев его тогда, я первым делом шарахнулась в сторону. Ведь была хоть наивной, но не дурочкой. И не сомневалась, что этот мажорик задумал какую-то гадость в отместку за то, что отвесила ему оплеуху.

— Слушай, ты Лана, да?

— Допустим, — подозрительно посмотрела в ответ на широкую улыбку парня. Надо же, откуда только узнал и имя мое, и место работы.

— Не шугайся ты так, — положив букет на локоть одной руки, ладонь второй парень поднял вверх. — Я с миром.

— Да ну?

— Слушай, я понимаю, что мы начали немного не с того. — снова обворожительно улыбнулся. — Давай замнем тот неприятный инцидент. Меня Глеб зовут. Будем знакомы?

— Слушай, Глеб, — выдала после секундной задержки. — Шел бы ты по своим делам. И розы свои подари одной из своих воздыхательниц.

И обогнув парня по широкой дуге, направилась к остановке.

— Да куда же ты? Давай подвезу. — наглец тут же увязался за мной.

Конечно же, ни в какую машину я не села, а наоборот, ускорила шаг, торопясь добраться до остановки, располагавшейся буквально за углом. В последний момент успела оторваться и запрыгнуть в салон отъезжающего автобуса. И в тот момент мне как-то было пофиг, что ехал он в противоположную сторону от моего дома. Главное, отделаться от преследователя.

Не удержавшись, бросила взгляд в окно и успела увидеть, как Глеб с хмурым видом сунул букет в руки какой-то женщине с ребенком. А затем повернулся и пошел прочь.

Тогда я расслабленно вздохнула, решив, что на этом история закончилась. Но это было только начало. Со следующего дня меня ожидала планомерная осада.

Глеб не отступился и продолжал приходить к салону с неизменным букетом цветов. Только букет каждый раз был разным: в понедельник это были розы, во вторник пионы, в среду тюльпаны, в четверг лилии, а в пятницу какой-то непонятный микс. Я лишь качала головой, сетуя на такую расточительность, и продолжала свои забеги до остановки.

После первой недели осады стало еще хуже. Парень стал поджидать меня и у корпуса. Так что мне ходить пришлось исключительно в сопровождении Надьки. Она, кстати, и поведала мне о Бессонове все, что знала.

Он был старше нас на три года и той осенью учился на втором курсе магистратуры.