Рыцарь темного солнца - Валерия Вербинина

В малиннике находился медведь. Он был огромный, матерый, и от него невыносимо воняло. Неторопливо поворачиваясь на своих мощных лапах, он с чавканьем объедал ветки. Медведь не видел Мадленку – на ее счастье, стоял к ней спиной, – но она-то отлично его видела, и этого было достаточно, чтобы все колокола тревоги взвыли в набат в ее голове. Мадленка часто ходила со старшими на охоту и отлично знала, какой медведь непредсказуемый зверь и какой у него тонкий нюх. Стоит ветру подуть с ее стороны, и она пропала, причем пропала навсегда.

Мадленка судорожно сглотнула слюну и, мысленно послав горячую молитву святым угодникам, сделала шаг назад. Медведь не обращал на нее ни малейшего внимания, по-прежнему с урчанием объедая ветки. Мадленка сделала еще шаг. Сучок под ногой предательски треснул, но медведь и ухом не повел. Он хрюкнул, прихлопнул лапой назойливую муху и продолжал свою трапезу. Тут Мадленка услышала совсем близко от себя чье-то сопение – и, оглянувшись, увидела большого лобастого медвежонка. Встав на задние лапы, он с любопытством оглядывал ее.

Мадленка зажмурилась. Медведь оказался медведицей, и все приключение выходило так, что хуже не придумаешь. А медвежонок, паршивец, опустился на все четыре лапы, подскочил к Мадленке и боднул ее головой в ляжку.

Мадленка рухнула на траву и, шипя на звереныша, стала на руках отползать от него. Медвежонок обрадовался – игра ему явно нравилась – и, подскочив к Мадленке, боднул ее снова. Мадленка прижалась спиной к дереву и почувствовала, что рубашка на ее теле стала мокрой от пота.

Конечно, при ней был меч и она могла бы запросто прирезать неугомонного детеныша, только как потом уйти от разъяренной медведицы – вот в чем вопрос. И Мадленка не шевелилась, только хрюкнула по-медвежьи.

Медведица в малиннике проревела что-то неразборчивое, но этого оказалось достаточно, чтобы медвежонок развернулся и побежал к ней. Когда он исчез за кустом, Мадленка вскочила на ноги и что есть духу побежала прочь.

Она мчалась, не разбирая дороги, перепрыгивая через ямы. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, дыхание со свистом вырывалось изо рта, но девушка бежала, пока не почувствовала, что находится вне опасности.

Прислонившись к тополю, Мадленка пыталась отдышаться и никак не могла. Потом почти без сил повалилась на мох… и неожиданно увидела за деревьями узкую полосу дороги. Мадленка понятия не имела, что это за дорога и куда она ее выведет, но одно ее появление показалось девушке чудом. Она встала и побрела, держась одной рукой за бок, а другую предусмотрительно положив на рукоять меча.

«Если меня спросят, то я – Михал, – решила она. – Михал, а не Мадленка. Так и скажу».

Спрашивать, однако, было решительно некому, ибо дорога была пуста, как казна нерадивого короля.

Всякому, кто путешествовал по нашей грешной земле, отлично известно: любая дорога хороша тем, что по ней можно двигаться в обе стороны. Хочешь – иди в одном направлении, а хочешь – в совсем противоположном. Для Мадленки же это представляло определенное неудобство, ибо она совершенно не знала, куда именно ей следует идти. То есть она, конечно, знала, куда хотела попасть, но, согласитесь, хотеть и знать, как желаемого достигнуть, – абсолютно разные вещи.

Мадленка поглядела налево – там дорога сбегала с холма и терялась из виду, поглядела направо – то же самое, разве что склон был более пологим, но справа еще стояла красивая яблоня, усеянная нежно-розовыми лепестками цветов. Мадленка любила яблоки, поэтому она пошла направо.

Подчеркиваю: Мадленка пошла направо, потому что там стояла яблоня. Ей и в голову не могло прийти то, что произойдет через каких-то несколько минут, и свой выбор она сделала чисто машинально.

Через несколько минут…

(Ага, благосклонный читатель, вы больше не дремлете? Вы уже не зеваете и не говорите себе, что автор мог бы быстрее управиться, если бы не заставлял свою героиню на протяжении целой главы без толку мотаться по лесу, где валяются какие-то скелеты; что он, то есть автор, попросту тянет время, самым бесцеремонным образом испытывая ваше терпение, – ведь вы уже купили книжку, и было бы жалко теперь так просто от нее оторваться, не узнав, чем дело закончится. Однако стоит ему, то есть автору, подпустить многозначительный намек, и вы, благосклонный читатель, изнываете от нетерпения. Вы гадаете, что ждет Мадленку на следующей странице: отряд недругов? два медведя? королевич неописуемой красы? Что ж, не буду вас томить.)

…Итак, через несколько минут Мадленка вышла на перекресток, откуда расходились четыре дороги. Немного в стороне от них стоял большой, грубо сработанный деревянный крест, врытый в землю, а под ним сидели двое: мужчина и женщина. На женщине было любимое платье Мадленки из синего аксамита[2]– да, да, то самое, из ее собственного заветного сундука.