Таинственный Восток - Френсис Дэвис

— Позвоните мне в пятницу, — сказала она, улыбнувшись, — пожалуйста.

Подруга Карен Жанни жила в старом, выложенном красным камнем доме вблизи Риверсайд-Драйв. Откликнувшись на звонок Карен в дверь вечером в четверг, она распахнула ее, улыбнулась вежливо и, указав рукой на лестницу, сказала:

— Должно быть, вы ищите квартиру мистера Чандра, он живет двумя этажами выше.

— Жанни, это я! — вскрикнула Карен, прыснув от смеха.

— Бог ты мой! Карен! Что с тобой! И почему твои волосы черны, как уголь? Схватив ее за руку, она втащила Карен в гостиную.

— Клэр! Взгляни только на Карен. Я даже не узнала ее!

Клэр вскрикнула и даже уронила морковку, которую жевала.

— Эйлин Лорд убьет тебя, это точно! Она уже знает, что ты сожгла себя, как головешка? А что ты сделала со своими волосами? И с бровями? — Клэр рухнула в кресло, потом добавила:

— Должно быть, скрываешься от Ардуоуса Артура. Но кто теперь наймет тебя с таким загаром.

— Нужно выпить, — заявила Жанни, доставая бутылку белого вина. — А теперь расскажи-ка нам обо всем, — потребовала она, протягивая Карен стакан.

— Но еще нет Хелен, — запротестовала Карен, — не хотелось бы все повторять дважды. Давайте подождем. — Жанни и Клэр застонали. — Ладно, можете считать, что я обманщица. А пока выкладывайте мне ваши новости.

— Ладно, — начала Жанни с недовольной гримаской, — моя самая большая новость — я нашла другого Вильяма.

— А как же твой предыдущий Вильям, — спросила Карен, — тот, что танцует в Балетном Театре?

Клэр рассмеялась:

— Этот тоже, конечно, танцовщик, но из Балета Нью-Йорк-Сити. Жанни называет их Вильям Первый и Вильям Второй.

Страсть Жанни к танцовщикам стала легендой среди ее друзей. Талантливая балерина, чья карьера была жестоко оборвана повреждением коленной чашечки, в свои двадцать пять лет она была самой молодой в их группе. Наделенная кожей белой и нежной, как итальянский алебастр, поразительно красивой спиной и плечами, она была нарасхват, когда требовалась модель для демонстрации вечерних туалетов и платьев для коктейлей.

— Валяйте, — сказала, защищаясь Жанни, — но это очень удобно. Я всегда могу иметь под рукой одного Вильяма, когда другой на гастролях.

Карен повернулась к Клэр:

— А как твоя коллекция предложений? Карен знала, что Клэр коллекционирует предложения выйти замуж, как другие женщины коллекционируют граненый хрусталь или тарелки, выпущенные в единичных экземплярах. С азартом настоящего коллекционера Клэр добивалась улучшения списка, вычеркивая одних и добавляя других. В свои тридцать четыре, с шелковыми каштановыми волосами, яркая, она воплощала длинноногую, атлетическую американскую женскую красоту и производила сенсацию во всем, — начиная от модных лыжных костюмов до костюмов для подводного плавания.

— С тех пор как ты уехала, — сказала Клэр, — я свела их число до трех. Ее голубые глаза сузились, губы задумчиво вытянулись. — По моей шкале от одного до десяти баллов литературный агент опустился до пяти. Слишком угнетает, когда такой восхитительный сексуальный мужчина берет тебя за руки и говорит: «Выходи за меня замуж, я только что продал бестселлер будущего года». При этом он не ждет ответа. Он говорит: «Я принес рукопись. Ты должна ее прочитать. Это нечто вдохновенное». Затем садится рядом с тобой, чтобы быть уверенным, что ты читаешь какую-нибудь «Как излечить ишиас за тридцать дней». Брр…

— А парень из рекламного агентства еще котируется? — спросила Жанни.

— Опустился до шести. Он был забавен, когда работал с теннисными ракетками и лыжами, но потом его сместили на шипованные шины и аккумуляторы… В самом деле, кого интересуют протекторы и кислота для аккумуляторов?

— Ну, и кто же третий в твоем списке? — спросила Карен.

— Ax. — Фарфорово-голубые глаза Клэр блеснули. — Этот по моей шкале набирает девять баллов. Ричард юрист в какой-то жутко секретной комиссии при мэре, поэтому он не может говорить о своей работе вообще. Так что мы говорим с ним только о старых фильмах и… обо мне. Это восхитительно!

Жанни засмеялась и подлила всем еще немного вина. Карен, посмеиваясь в тон ей, подтолкнула Клэр и шепнула:

— Уж не случилось ли что-нибудь с Хелен?

— Не беспокойся, Хелен всегда опаздывает, — сказала Жанни. — Давай пока расскажу тебе, какую замечательную массажистку я нашла. Она изумительно делает массаж ног.

От массажа ног они перешли к балетным классам, потом к каше из восьми разных круп, которую Жанни нашла в магазинчике здоровой пищи на Пятьдесят седьмой улице, и наконец к новому рецепту Клэр приготовления супа из кресса водяного. К этому времени блюдо с сырыми овощами — морковками, цветной капустой, пучками влажной зелени и томатами — было опустошено.

— Я могла бы убить сейчас кого-нибудь за пиццу, — вздохнула Карен.

Жанни извлекла кусочек цветной капусты из своих волос и сказала:

— Лучше расскажи о своем превращении. Хелен, очевидно, уже не придет, а я не могу больше выдержать ни минуты. Эйлин знает? Как с твоей работой?

— Я уже закончила одну работу, — сказала Карен. — В новом облике.

И она рассказала, как со скоростью смерча ей пришлось превратиться в Индиру Сингх, чтобы фотографироваться у неотразимого Эрика Сондерсена.

— А я думала, что он холоден, как айсберг, — сказала Жанни, — и не дружелюбен, как ледник. Он снимал меня в прошлом месяце в норковом палантине.

— Ты полагаешь, Сондерсен и в самом деле поверил, что ты индианка? спросила Клэр. — Неужто это возможно?

— Я же поверила, — возразила Жанни, — так почему он не должен поверить?

Клэр, как всегда самая щепетильная, сказала:

— Как ты можешь так поступать с ним, какое бы он ни произвел на тебя впечатление? Кроме того, ты же ничего не знаешь об Индии. Ты же Мэри Карен Ист из Манкато, штат Миннесота.

— На самом деле моя фамилия Истмен.^[7] — Карен пожала плечами. — Я сократила ее. Эрик знает немногим больше. Его голова забита детскими впечатлениями от Редьярда Киплинга. — Она рассказала девушкам о своем разговоре с ним во время вчерашнего обеда. Потом попыталась описать им абсолютно новые, невероятно чувственные ощущения, которые испытала во время съемки. Однако о поцелуях в раздевалке она решила не рассказывать, упомянув лишь о словах Эрика, что их работа вдвоем была для него почти тем же, что и занятие любовью. Жанни при этом покачала головой.

— Со мной ничего похожего не случалось. Должно быть, ты в самом деле ошеломила его.

— Каждый из них ошеломил другого, — поправила ее Клэр. — И что же ты теперь собираешься делать? Скажешь ему, кем являешься на самом деле?