Магия торжествует - Илона Эндрюс

— Я решила дать Д’Амбрею шанс, — сказала я.

— Я так и думал, что ты можешь.

Он положил последний ломтик хлеба на тарелку и повернулся ко мне.

— Что меня выдало?

— Ты склонна давать людям второй шанс. И третий. И четвертый.

— На себя посмотри! Ты сможешь с ним работать?

Он пожал плечами.

— Нам нужны он и его жена. Я всегда могу убить его позже.

Его Пушистость — долгосрочный планировщик.

— В конце концов, нам придется сесть с ними и поговорить. Ты можешь вести себя вежливо?

Я достала из холодильника кусок сыра и нарезала его ломтиками толщиной с бумагу.

— А ты сможешь?

— Я всегда вежлива.

Он скрестил руки на груди. Мускулы на его предплечьях выделялись. Ммм.

— Неужели? — спросил Кэрран.

— Иногда я запрыгиваю на стол и бью людей по лицу, но я всегда веду себя вежливо.

Он встал у меня за спиной. Его дыхание коснулось моей кожи. Я перестала резать.

— Всегда вежлива? — пробормотал он. Его пальцы убрали волосы с моих плеч. Его губы задели чувствительное местечко на затылке. Я вздрогнула.

Его губы обожгли мою кожу. Я выгнула спину, прижалась к нему, и запустила руку в его волосы. Он не опустил ее.

— Сегодня у нас нет детей, — прошептал он мне на ухо. — В доме никого, кроме нас.

— А как же Джули?

— Она ночует у Дерека. Она подумала, что тебе может понадобиться время.

Что мне было нужно, так это сменить характер, потому что, если бы она вошла в эту дверь прямо сейчас, я бы кричала на неё до рассвета.

— Она знала, где был Хью.

— По-видимому.

Он снова поцеловал меня. Его руки скользнули по моей талии, притягивая меня ближе к нему, стальные мускулы согревали меня. Да…

— Нам не нужно быть тихими, — пообещал он и прикусил мою шею. По мне пробежали крошечные искорки удовольствия.

— Нет?

— Нет.

— Что заставляет тебя думать, что я не буду вести себя тихо?

— Это вызов? — Его рука погладила мою поднятую руку. У меня перехватило дыхание. В том, что он касался моей руки, не должно было быть ничего эротического, но все мое тело напряглось, отслеживая движение его пальцев.

— Хотели бы вы, чтобы так и было, ваша Божественность?

Он остановился.

— Все еще злишься?

Я обернулась и посмотрела на него. Действительно посмотрела на него.

— Ты все еще ты?

Серые глаза, полные танцующих золотых искр, смотрели на меня.

— Я ем богов уже почти два года. Ты всё это время жила со мной. Ела, спала, занималась сексом. Расскажи мне сама.

— Я не знаю, — прошептала я.

— Прощупай почву и узнай. Если только ты не трусиха.

— Лучше бы ты этого не делал.

— Я так и знал. Испугалась.

— Я боюсь за тебя, идиот.

Он окинул меня оценивающим взглядом.

— Продолжай говорить себе это. Но все пройдет легче, если ты просто признаешь это.

— Признаешь что?

Он указал на себя.

— Все это слишком для тебя.

Я закатила глаза.

— Ты прав. Именно так. Я увидела твою божественную мужественность, и теперь меня охватывает женский трепет. Преодолей себя.

— Не волнуйся, детка. Я буду с тобой помягче.

К чёрту всё. Я обняла его за шею и поцеловала. От него пахло кофе и Кэрраном. Я прикусила его губу, ущипнула и лизнула. Он приоткрыл рот, и я просунула язык, дразня его. Он подхватил меня, сжимая руками мою попку, и поцеловал в ответ, пробуя мой рот на вкус. Мой язык скользнул по его. Моя грудь заныла. Моё тело знало, что я пуста, и мне нужно было наполниться им.

— Играешь с огнём, — сказал он мне, усаживая на кухонный стол.

— Нет, просто тяну льва за усы. — Я поцеловала чувствительную кожу под его подбородком. Он издал низкий мужской стон. Мы снова поцеловались. Мир стал горячим и сосредоточенным. Я стянула с него футболку и провела руками по его животу, по твёрдым мышцам груди, по напряжённым соскам, целуя его, нетерпеливо, горячо и страстно.

Он стянул с меня футболку. Его рука скользнула в лифчик, обнажая грудь, большой палец скользнул по чувствительному бутону соска. Я ахнула и поцеловала его сильнее. Он был в огне, и если бы я просто поцеловала его достаточно крепко, я бы вытянула его из него.

Он стянул с меня лифчик и приподнял меня. Его рот нашел мою правую грудь, к которой он приложился, его язык обрисовал тепло и текстуру на моем соске, и вспышка удовольствия заставила меня застонать. Я обхватила его ногами. Он отнес меня в гостиную. Мои ступни коснулись мягкого ковра. Мне было жарко, я взмокла и ужасно спешила. Он целовал меня, прикасался ко мне, сжимал, гладил. Он не мог насытиться. Я расстегнула его джинсы и вытащила член, проводя рукой вверх и вниз по твердости, обернутой шелковистой кожей. Он застонал и прижал меня к себе. Его глаза стали золотыми. Его верхняя губа приподнялась, обнажая зубы.

Я подставила ему подножку. Это был классический приём, простой и эффективный. Он потерял равновесие, потому что хотел ещё раз потрогать мою грудь. На мгновение он перенес вес на правую ногу, и я выбила её из-под него. Он мог бы бороться со мной, пока падал, но вместо этого просто упал. Я стянула с себя джинсы и нижнее бельё, сорвала с него одежду и приземлилась на него.

Он ухмыльнулся мне, и не было на земле мужчины красивее его.

— Твоя очередь, надирательница задниц.

Он всё ещё был собой. Всё ещё был моим Кэрраном. У него всё ещё было достаточно сил.

Я поцеловала его и впустила твёрдый член в себя. Это было божественно. Он зарычал и толкнулся. Я скакала на нём, подмахивая его толчкам, чувствуя, как каждый его сантиметр наполняет меня, скользит в моей горячей влаге. Его руки блуждали по моим грудям, скользили по животу и касались чувствительного местечка между моих ног. Я закричала. Он зарычал в ответ.

Я двигалась на нем все быстрее и быстрее, сбиваясь с ритма, пока давление, которое нарастало внутри меня, не достигло вершины и не утопило меня в экстазе. А потом он оказался позади меня, сильно толкаясь, и затем я снова была сверху, затем мы оказались лицом к лицу, замедляя темп. Наслаждаясь каждой минутой. Каждое мгновение было подарком. Я любила все это: вкус, аромат, прикосновения, то, как он смотрел на меня, золотые искорки в его глазах, прикосновение его рук