По осколкам льда - Ана Райт

* * *

Через полчаса Даниил направился в больничный буфет. Он быстро спускался по ступенькам, боясь опоздать. Не знал, дождется его Коля или нет. Мысли насчет пребывания Литвинова в больнице не давали ему покоя. Может ли это быть совпадением…

Как только Сакович подошел к буфету, в дверной проем он увидел Николая, сидевшего за столиком и держащего стакан с гранатовым соком. Парень смотрел на стеклянную витрину и хлопочущую полноватую буфетчицу в бирюзовом чепце и такого же цвета халате. Судя по его спокойному выражению лица, Николай никуда не торопился. Едва Коля услышал приближающиеся шаги, он перевел взгляд на Даниила и скромно улыбнулся.

– Спасибо, что не ушел, – сказал Даня, присаживаясь.

– Как я понял, у тебя был ко мне разговор. Не мог не остаться.

– Верно. – Даниил замялся и задал вопрос, ответ на который интересовал его больше всего: – Так почему ты здесь?

Пристальный и в то же время проницательно-вопросительный взгляд Саковича дал Николаю понять, что именно хотят от него услышать. Поэтому задерживаться с объяснением он не стал.

– Просто хотел помочь. Я знал про тяжелую ситуацию, в которой оказалась твоя сестра. Мне ничего не стоило стать донором. Несколько дней назад на арене Нижнего Новгорода состоялся матч регулярного чемпионата. «Снежные Барсы» улетели в Минск, а я остался здесь. Сергей Петрович был не против дать мне отдохнуть. Собственно говоря, я выписывался сегодня из стационара, поэтому решил зайти и узнать у врача, как прошла операция. – Коля постучал пальцами по стакану с соком. – Если Аня спросит про донора, то не говори ей, что им стал я.

– Почему? – изумился Даниил.

– Она подумает, будто я сделал это ради того, чтобы впечатлить ее.

– А это не так? – На самом деле Сакович не хотел задавать этот вопрос. Просто вдруг перестал себя контролировать, узнав, что спасителем сестры стал бывший парень его лучшей подруги.

– Вовсе нет. – Николай покачал головой. – Я не наживаюсь на чужом горе. Просто хотел помочь тебе. Ты хороший парень, к тому же друг Ани.

– Спасибо, – с благодарностью в голосе ответил Даниил. Он был искренен. Даниил не питал к Николаю ненависти. Наоборот, чувствовал себя обязанным рассказать ему то, что было от него скрыто. Только вот не хватало смелости.

– Так ты не скажешь?

– Не скажу, – тихо ответил Даниил.

Николай приподнялся с места и задвинул за собой стул. Его больше ничего не держало в этом городе. Нужно было вернуться домой, по договоренности с Сергеем Петровичем завтра он должен присутствовать на тренировке, чтобы подготовиться к очередному матчу в сезоне.

Телефон разрывался от уведомлений, и Коля не видел, как на него смотрит Даниил. Не отрываясь от экрана, Литвинов собрался уходить, как вдруг Сакович окликнул его:

– Постой! Ты должен кое-что знать. Аня соврала тебе.

Имя, так много значившее для Николая, заставило его заблокировать экран и обернуться. Он подошел к столику, за которым продолжал сидеть Сакович, стараясь не привлекать внимания. Несколько людей уже насторожились и окидывали их любопытными взглядами.

– Насчет чего? – Коля нахмурился.

– Насчет того, что не любит тебя.

Николай напряженно сглотнул. В памяти возник момент расставания, когда Аня говорила так зло, так эмоционально, когда она растоптала их чувства, прогнала его прочь. В тот день Коля спросил Аню, уверена ли она в своих словах, и получил положительный ответ. Он не стал ей докучать, только поздравил с днем рождения – и сейчас не желал ничего слышать. Все это время он пытался подавить в себе любовь. Но выходило плохо.

– Зачем ты говоришь мне об этом?

– Потому что ты ей небезразличен.

– Все осталось в прошлом. Я улетаю в Минск сегодня вечером. У меня завтра тренировка, и я не намерен ее пропускать.

– Можешь говорить все, что хочешь. Но ты должен знать, что, расставаясь с тобой и раня словами, она пыталась защитить тебя от смерти. Возможно, я поступаю неправильно, но ты помог моей семье, а я хочу помочь вам. Аня очень любит тебя и была готова принести себя в жертву Морозову, лишь бы ни один волос не упал с твоей головы.

Николай был ошарашен, однако старался этого не показывать.

– Я ведь спрашивал ее, не скрывает ли она что-нибудь от меня. Она спокойно солгала, глядя мне в глаза.

Сакович подробно рассказал Николаю, что произошло с Аней и почему та его оттолкнула. Ни один мускул на его лице не дрогнул, словно Колю не заботило, что могло случиться с Аней. Литвинов по-прежнему оставался холодным и безразличным.

– Как бы там ни было, Аня сделала свой выбор еще тогда. Извини, но мне пора. – Николай положил телефон в карман и бросил напоследок: – Если вдруг твоей сестре что-то понадобится, позвони мне. Я оставил контакты у лечащего врача.

С этими словами Литвинов покинул больничный буфет, оставив Даниила одного. Сакович не знал, как подействовали его слова на Николая. Но теперь дышал полной грудью, не чувствуя себя никому обязанным. Он рассказал правду, которую Литвинов должен был узнать. А то, как Коля поступит, уже не было его ответственностью.

* * *

Аня и Даниил сидели в уюте у нее дома. Теперь стены коттеджа не давили на Костенко и не вызывали у нее неконтролируемое чувство страха. Чаепитие на кухне напоминало о былых днях, когда Аня говорила с отцом об уходящем лете и о предстоящей учебе. Алексей Алексеевич успокаивал ее перед первым осенним днем. Отчего-то она всегда волновалась насчет того, как пройдет выступление на торжественной линейке, которое ей всегда поручала Мария Владимировна – классная руководительница. Никак не могла привыкнуть к толпе, хотя к социофобам себя никогда не относила.

Воспоминания об отце отозвались внутри теплом. Он пытался бороться с игровой зависимостью и хотел спасти ее. Он не думал предавать ее и отдавать Морозову, как тот того желал. Когда папа соглашался играть на дочь, его разум был затуманен. А когда прозрел, поспешил оформить документы для вывоза за границу. Алексей Алексеевич не был самоубийцей. Он был заложником игровой зависимости и Морозова. Теперь Аня хорошо это понимала и по-настоящему простила его. Перед судом она заглянула на кладбище, убрала сухие цветы и поставила свежий букет. Поговорила с папой, излила душу и смогла отпустить прошлое в этом городе навсегда.

Окно на кухне было открыто, и Аня отчетливо ощущала запах пришедшей осени. Она вдруг осознала, как быстро пролетело время, и наступил новый сезон. В бесконтрольной спешке она и не вспоминала о личном счастье и не понимала, как теперь объяснить Николаю, что она вовсе не хотела говорить