Замужество Изабель - Шейла О'Фланаган

(Пабло Пикассо, 1914)

Утром в субботу я проснулась рано. Солнце едва освещало стену перед моим окном. Но заснуть снова мне никак не удавалось – в голове неотступно вертелись мысли о Нико и о нашем предстоящем свидании.

"Я вышла на балкон и долго смотрела на город. Интересно, а Нико уже проснулся?" – думала я. До нашего свидания оставался целый день. Я говорила себе, что за это время мне надо хорошенько отдохнуть, полениться и привести себя в порядок, чтобы в десять часов вечера быть в хорошей форме, но даже этого мне сделать не удалось. Вместо отдыха я с жаром набросилась на уборку своей квартиры и не успокоилась до тех пор, пока не вычистила и не вымыла в ней все поверхности, так что они заблестели первозданным блеском.

Город к тому времени уже окончательно проснулся и зажил интенсивной, звонкой жизнью. По улицам сновали многочисленные прохожие, под полосатыми зонтиками уличных кафе сидели посетители. Как хорошо жить в таком городе и быть его частью! – радостно подумалось мне. Я вышла на улицу и зашагала без цели, просто так, наслаждаясь теплом и разглядывая себя в окна витрин.

Глядя на счастливые парочки вокруг, я вдруг вспомнила один свой разговор с Луисом.

– Ты знаешь, Изабель, – говорил он мне, – у тебя какие-то странные представления о мужчинах и женщинах. Ты считаешь, что двое должны быть прикованы друг к другу цепями, как каторжники. И если у них возникли интимные отношения, то это обязательно навеки, иначе для кого-нибудь из них это оборачивается трагедией. Но на самом деле все не так. Я имею право встречаться с кем угодно и когда мне угодно. Одно время я встречался с Марией, и это был наш свободный выбор: жить вместе или порознь. Потом мы решили разойтись. Причем, обрати внимание: это мы решили, а не я один. И теперь я снова могу встречаться с кем мне угодно.

– Но может быть, Мария от этого страдает? – возразила я.

– О Изабель, – засмеялся он, – ты воспринимаешь все слишком серьезно.

– Однажды я пыталась все воспринимать несерьезно, – напомнила я ему.

– О Изабель! – Мои слова его явно развеселили. – Ты серьезна даже тогда, когда позволяешь себе расслабиться! Ты все делаешь с такой тяжеловесной рассудительностью! Воспринимай жизнь просто, как она идет…

И вот теперь, шагая по городу, мне вдруг пришло в голову: а вдруг Луис прав? Что покажет в этом смысле сегодняшний вечер? Если я все воспринимаю слишком серьезно, тогда наши отношения с Тимом снова помешают мне сегодня хорошо провести время. Они всплывут воспоминанием и не дадут почувствовать себя абсолютно свободной.

Для нашего свидания Нико избрал ресторан "Дон Кихот". Я и раньше несколько раз проходила мимо него, но всякий раз при взгляде на цены мне трудно было поверить, что еда может стоить таких денег. Мне бы хотелось, чтоб Нико избрал что-нибудь попроще и не столь официальное. Хорошо еще, думала я, что меня угораздило одеться в лен приглушенных коричневых и терракотовых тонов, а не в ярко-розовое джинсовое платье, как почему-то меня подмывало вначале.

Метрдотель встретил нас у входа с улыбкой.

– Рад вас видеть, – обратился он к Нико, и я подумала, что, должно быть, тот здесь завсегдатай.

Мы проследовали за метрдотелем в полуподвальное помещение, где каждый столик стоял в отдельной нише, осененной сводчатым потолком. Стены в нишах были разрисованы изображениями знаменитых испанских зданий: севильского собора, королевского дворца в Мадриде, дома Гауди в Барселоне. В нашей нише красовалось здание вокзала в Атохе.

Глядя в меню, я почувствовала страх. У меня немедленно пропал аппетит. Нико ласково меня подбодрил, и я кое-как выдавила из себя заказ: салат "Цезарь" и цыпленок под острым соусом. Нико тоже заказал себе цыпленка.

Пока мы ждали, к Нико подошел официант и разговорился с ним.

– Как поживаешь, Нико? – спросил он. – Когда мы увидим тебя здесь снова?

Странно, думала я, неужели он такой богатый, что часто сюда приходит? Очевидно, сочинение рекламных саунд-треков приносит не такие уж плохие деньги, как можно вообразить со стороны.