Дочь стеклодува - Петра Дурст-Беннинг

Петер рассмеялся:

– Да, да, и в тот год Рождество придется на Пасху! – Он снова посерьезнел. – Ну ладно! Я поговорю с ней еще раз, хотя постепенно начинаю чувствовать себя при этом идиотом. Но какая разница? Одним отказом больше, одним меньше…

Долго ждать возможности поговорить с Иоганной Петеру не пришлось. Уже на следующий день она зашла к нему сама.

– Я пахту сделала, принести тебе стаканчик? Ледяная, очень освежает, – крикнула она ему, перекрывая шум пламени в горелке.

Хотя Петеру больше хотелось пива, он согласился. Он завинтил кран, и они оба сели за домом Петера, каждый держал в руке по стакану. Несколько минут они поболтали о том о сем, а затем Иоганна опустила стакан. Подтянув подол платья без рукавов до колен, девушка шумно вздохнула:

– Ах, как хорошо на солнце! Я впервые в жизни могу наслаждаться солнечными лучами сколько хочу. Хотя Рут говорит, что от них кожа станет темной, как у крестьянки, но даже сама она по полдня сидит на скамейке у дома и подставляет лицо солнцу.

Петер с трудом устоял перед искушением осторожно вытереть с ее лица молочные усы. Если это вообще было возможно, за этот год Иоганна похорошела еще больше. Чуть загорелые ноги, золотистый блеск темно-русых волос, спадающих на плечи мягкими волнами…

Он настолько погрузился в созерцание ее красоты, что чуть было не упустил возможность, подвернувшуюся благодаря ее словам.

– Неужели это означает, что вы перешли в стан ленивых солнцепоклонников? – с усмешкой поинтересовался он, отгоняя осу.

Иоганна тут же выпрямилась:

– Ты прав. Эта праздная жизнь слишком затянулась.

Петер возликовал.

– Вот только я уже не знаю, что и делать! – продолжала Иоганна. – Рут по-прежнему не хочет разговаривать. Она очень упрямая, и я теперь не верю в то, что они с Томасом помирятся. А ведь они женаты!

– Если быть до конца честным, мне не хочется говорить о Рут, – с легким раздражением произнес Петер. – Но раз уж об этом зашла речь, то она не первая женщина, сбежавшая от мужа, и, уж поверь, не последняя.

Ошеломленная Иоганна уставилась на него:

– Думаешь, все так просто? Лично я пытаюсь найти объяснение ее поведению, и в голову мне приходит только одно: должно быть, Томас поднял на нее руку! И, наверное, не впервые. А Рут…

Ну хватит! Петер поднялся.

– А теперь слушай меня внимательно! – заявил он со всей возможной настойчивостью, беря ее за руку. – Совсем не обязательно изо дня в день ломать себе голову над судьбой Рут. Даже если ты считаешь, что это невозможно, она – взрослая женщина. Она прекрасно знает, что делает.

– Я бы не была в этом так уверена! Она все время грустит! Плачет по ночам, когда думает, что никто не слышит. – Глаза Иоганны наполнились слезами. – Наверное, для нее мир рухнул. Она ведь была влюблена в него!

– Я не говорил, что ей легко, – возразил Петер, – но, возможно, то, что она сейчас переживает, проще, чем жизнь с Томасом. Ты об этом никогда не думала?

На руку Иоганны села божья коровка, и девушка уставилась на жучка.

– Иоганна! – воскликнул Петер. – Давай для разнообразия немного поговорим о тебе.

– А что обо мне говорить? – с горечью отозвалась та. – Ты снова хочешь предложить мне работать у тебя? – Она стряхнула жучка с руки. – Я… не сердись на меня, Петер, но ничего не выйдет.

«Но почему? – мог спросить он. – Если ты захочешь, все получится».

Однако вместо этого молодой человек произнес:

– Ты ведь не можешь вечно сидеть дома. Не говоря уже о том, что твои сбережения однажды закончатся, – это совсем на тебя не похоже! Безделье – это не твое, так и Мари считает. Мы очень беспокоимся за тебя.

– Мари… – Иоганна склонила голову к плечу. – Кстати, ты знаешь, что она очень хороший стеклодув? Я сейчас говорю не о ее художественных талантах, а о плоде ее трудов. Последняя серия елочных шаров, которую она выдувала в формы, почти идеальна.

– Мне можешь не рассказывать! Но почему ты вспомнила об этом именно теперь? Сначала о Рут, теперь о Мари – сплошные увертки!

– Ах, да брось, – приветливо отозвалась она.

На губах ее мелькнула слабая улыбка.

«Стоит мне сесть за рабочий стол, как она заглядывает мне через плечо. Спрашивает меня то об одном, то о другом», – вдруг вспомнились Петеру слова Мари. И вдруг он понял.

– Иоганна, что ты задумала? – спросил он едва ли не с угрозой в голосе.

Подтянув к себе ноги, она пересела так, что оказалась напротив него.

– Я знаю, что вы все про меня думаете: Иоганна сидит дома и грустит, – с упреком в голосе заявила она. – Но это не так! Я, например, уже некоторое время размышляю над тем, что делать дальше. И мой план имеет отношение в том числе и к Мари.

Петер не сводил с нее глаз. Неужели он так хорошо научился читать мысли этой невозможной, чудесной и упрямой женщины?

– Елочные шары Мари… Ты собираешься их продавать, – недоверчиво произнес он. Девушка удивленно уставилась на него. Значит, это правда! – И, насколько я знаю твое упрямство, ты не отдашь их мне, чтобы я показал их своему скупщику, ты сама хочешь найти продавца.

– Вот обязательно тебе все портить! – притворяясь рассерженной, возмутилась Иоганна.

– А Мари уже знает о твоих планах? Как бы там ни было, это ее шары.

– Нет, я… Пока я не уверена, что мне удастся задуманное, и поэтому ничего говорить ей не хочу. Я пойду одна в Зоннеберг и…

– О нет, Иоганна Штайнманн, ты этого не сделаешь! – возразил ей Петер. – По крайней мере, не посоветовавшись с Мари и Рут. Я уже знаю, что ты опять хочешь доказать всем, как хорошо справляешься одна. Но тут дело касается не только тебя!

12

В тот же вечер три сестры сидели вместе с Петером за столом. Молодой человек настойчиво подталкивал Иоганну к тому, чтобы поделиться своими планами.

Когда все немного успокоились, появились первые возражения. Конечно, Мари давно уже втайне мечтала о том, чтобы наконец-то перестать прятать свои шары, и ей просто не хватало уверенности в себе, чтобы отважиться на такой шаг.

– Что скажут люди, когда узнают, что я села за верстак? Что, если никто не захочет ничего покупать у женщины-стеклодува? – спрашивала она.

– Да, поначалу нужно быть готовым к враждебности, – согласилась Иоганна. – Многие стеклодувы и скупщики скажут, что это непростительно – женщина посмела занять место, предназначенное исключительно мужчине! Поэтому нужно искать такого скупщика, которому будет безразлично, кто сделал шары, мужчина или женщина.

Рут смотрела на все с практической стороны:

– Если у тебя действительно получится найти скупщика для шаров Мари, когда ей заниматься заказами?