Соучастники в любви - Луна Лу

По мне словно разряд пустили, и я сжала его ладонь обеими руками. Слышать подобное от Нейтана непривычно. Он редко говорит о своих чувствах. Но сейчас его слова, взгляд, прикосновения… Все пронизано такой искренностью и теплом, что я смущенно отвожу взгляд. Я не в силах возражать или сопротивляться. Вся моя злость и обида испарились, а мягкий взгляд его серо-зеленых глаз успокаивает меня и вселяет веру в то, что когда-нибудь все будет в порядке. Нейтан вдруг хмурится и спрашивает:

– Это эгоистично, да?

Я безрадостно усмехаюсь.

– Эгоистично то, что ты даже не спросил, чего хочу я.

Он досадливо зажмурился и вздохнул.

– Черт… Ты права, я точно ублюдок, – он качает головой. – А чего ты хочешь, Бель?

Теперь, глядя прямо в глаза Нейтану и держа его за руку, я точно знаю ответ.

– Я просто устала копаться в прошлом и бояться будущего. Я хочу жить. Сейчас. С тобой… – уже тише добавляю я.

Свободной рукой он касается моего лица и слегка приподнимает за подбородок. Его пальцы медленно скользят по коже, мягко обводя мои губы, нос, щеки.

– Тогда рад сообщить, что наши желания совпадают, – он устало улыбается, и я прижимаюсь щекой к его теплой ладони.

– Куда мы поедем?

– Куда хочешь? – спрашивает Дивер совершенно серьезно, без издевки, и это зарождает в моей груди трепет и приятное волнение, какое бывает перед долгожданной поездкой.

– Ты когда-нибудь видел океан?

– Нет. А ты?

– Однажды, – тихонько вздыхаю я, вспомнив наши с Элайзой и Рейли каникулы на побережье. – Он прекрасен, ты должен его увидеть. Я хочу показать тебе океан, – воодушевившись, я еще сильнее прижимаюсь к его ладони, поглаживая ее.

– Значит, решено. – Он улыбается, а его взгляд оживляется. – Как окажемся в Канаде, сразу отправимся к океану.

Я тоже расплываюсь в глупой улыбке, но уже даже не отвожу взгляд. Мне нравится обсуждать с ним простые вещи или просто молчать вместе, без напряжения и ставших привычными споров. Представляю его лицо, когда он впервые увидит океан, услышит шум волн и коснется соленой воды, и в моей душе словно пробиваются яркие лучи и растапливают гигантский ледник, тяготивший меня столько месяцев.

Потянув к себе мои ладони, он сжимает их в кулаки в своих огромных руках и, приблизив к губам, слегка касается ими. От его горячего дыхания мои руки тут же согреваются, и он продолжает покрывать их едва ощутимыми поцелуями.

В этот момент бабочки внутри меня словно проснулись. Нейтан не делает ничего сексуального, он сидит в полутьме, в старой вонючей машине, весь уставший и помятый, но такой откровенный и мягкий, что это не может не тронуть. Он мог бы делать этими руками сейчас что угодно, и я бы не смела возразить. Но он лишь осторожно касается меня, переплетая наши пальцы.

Нейтан Дивер нежен со мной. И я безнадежно влюблена в этого парня.

Нейтан

The Neighbourhood – Scary Love

Мы едем уже пару часов к северо-западу по шоссе, и если в ближайшее время впереди не покажется вывеска какого-нибудь мотеля, то придется спать в машине. Полный отстой, но лучше так, чем уснуть за рулем на ходу. Тем более когда я не один. Дорога пустая и ровная, поэтому я могу позволить себе немного полюбоваться на девушку рядом со мной. Бель задремала, поджав под себя ноги и наклонив голову набок. Наверное, у нее будет болеть шея, когда она проснется. Черт, надо и правда скорее доехать до мотеля и хорошенько выспаться нам обоим. Я сам не спал нормально уже неделю, прячась в старой квартире и гадая, дождусь ли я своих бабок от Донни и придут ли за мной «вороны» или копы.

Я его недооценил. Этот засранец все-таки притащил мои деньги, но заранее взял себе значительную их часть. Отдавая, сказал, что это все, что было в заначке. Сделал вид, что поверил ему: нет ни сил, ни возможности что-либо выяснять. Хотелось просто скорее свалить из Хеджесвилля. И сейчас, в ста милях от этой помойной дыры, мне дышится намного легче. А с Бель на соседнем сиденье мне начинает казаться, что моя жизнь не такое уж и дерьмо.

Не хотел ее напугать, поэтому приехал в трейлер, когда она должна была быть на школьном балу. Думал, соберу свои вещи и свалю, пока она не пришла. Но она пришла. И, черт, эта девчонка не испугалась. После всего, что она во мне увидела, после всего, что я натворил, Бель обняла меня. И я охренел. Расклеился. Какая-то часть меня надеялась, что она сама не захочет меня видеть после того, что я сделал с Леннардом. Что она пошлет меня к черту или даже натравит копов. Это было бы разумно. И так было бы намного проще. Но вместо этого первое, что она сделала, – обняла меня. Черт. Обняла.

Я дал слабину. Должен был отпустить. Для ее же безопасности. Но не смог. Я даже не был пьян, но позволил своему члену управлять мной. И дело не в том, что у меня давно никого не было. Здесь что-то еще. Я просто хотел ее. Именно ее. Только ее. И это было нереально.

Возможно, я надеялся, что меня отпустит, как только мы переспим. Так было бы легче оставить ее. Но, черт возьми, стало только хуже. Я захотел ее больше. Захотел ее всю.

Придя в себя, я снова попытался, правда попытался оттолкнуть ее. Пытался хоть раз в своей гребаной жизни поступить правильно. Да, сделал бы больно ей и себе, но так было необходимо. Головой я это понимал. А всеми остальными частями тела, видимо, – нет.

Когда она стояла в том трейлере, заплаканная и в этом своем платье цыплячьего цвета, я не мог отойти от нее. Меня всего ломало, пока я не прикоснулся к ней. И я не мог перестать.

Все те дни, что я провел без нее, были отстойными. Пустыми. Ее отсутствие давило. В той квартирке, не более тесной, чем ее трейлер, я не мог найти себе места. Я не имел возможности поговорить с Бель. Не мог увидеть. Не мог узнать, в безопасности ли она, в порядке ли. Думал постоянно, что она сейчас делает. Достают ли ее копы из-за того, что я сделал с Леннардом? Может, она снова плачет, и ее некому успокоить? Хотя нет, вряд ли, ведь она