Синяя борода и солнечный зайчик - Полевка

не выдержал потери. Ну, и всякое такое… Я тогда не думал о смерти, но знаешь, как-то тревожно стало, мысли в голову разные полезли. Я ночью спать не мог, боялся, что не проснусь. А утром перед школой встретил Конфетку, она как раз перед кондитерской тротуар подметала. Ну, я ей и говорю: «Прощай, дорогая кузина, не поминай лихом»! Она вначале меня расспросила дотошно, как она умеет, а потом стала смеяться, а я на нее обиделся. У меня горе, а она смеется, будто я клоун. Вот тогда она и стала меня метелкой бить, приговаривая, мол, из головы дурной надо весь мусор выбить. Когда бьют мягкой частью веника, то не столько больно, сколько обидно! Ну, я стал уклоняться, потом побежал, а она за мной, – Доминик рассмеялся, представив такую картинку, – ну, она погоняла меня по улице, я вначале ругался, а потом засмеялся. Потом нас ее папа печеньем свежим угостил, и мы в школу пошли, как обычно. Конфетка мне до сих пор напоминает, стоит только нос повесить, что у нее есть антидепрессант на длинной ручке.

- Хороший антидепрессант, как я погляжу, качественный, - проговорил сквозь смех Доминик, – с пролонгированным действием. Может ей стоит его запатентовать?

Тео в ответ недовольно фыркнул, как кот.

- Вот начнешь грустить, я у Конфетки одолжу верное средство от грусти и дурных мыслей, – он улыбнулся Доминику, а потом загрустил, - жаль, что нельзя продавать такой антидепрессант в аптеках, потому что для его использования нужен добрый и надежный друг. Знаешь, когда я полез на сайт этого анонимного общества Черной Розы, то у меня волосы от ужаса стали дыбом.

- И что там такого страшного? – Доминику все еще было смешно, – кровью расписываться на контракте о вступлении в общество?

- Напрасно ты смеешься, – Тео был очень серьезен, - это общество самоубийц, или как они себя называют, «Влюбленных в смерть». У них там так страшно. Ты только представь, какой-то идиот совершает самоубийство, например, с крыши прыгает, а кто-то его в этот момент снимает и демонстрирует это видео онлайн, а остальные члены общества потом все это обсуждают. Или сами себя снимают. Мне ребята рассказывали, там один омега разругался со своим альфой, пришел домой, установил камеру, вышел в онлайн и стал рассказывать, что, мол, любит своего альфу больше жизни, а тот с ним встречаться не хочет, потом напился таблеток и все стихи про любовь читал, пока не умер, – Тео поежился, – представь, он умирал, а его действия обсуждали. А потом его альфа пришел с цветами мириться. Он дверь выбил, а омега уже мертв, совсем мертв. Парень плакал, а те вампиры опять обсуждали все события онлайн, и этого альфу осуждали, мол, сам виноват, довел человека. Нет, чтобы вовремя отговорить омегу, помочь ему, так они его еще подзуживали, а виноватым во всем выставили альфу!

- Это действительно ужасно, – Доминик открыл объятия, Тео с довольным видом сразу же прижался к любимому альфе, уткнувшись ему в шею. Ну, наконец-то! Доминик погладил его по спине, а потом оторвал от себя и внимательно посмотрел в глаза, – Но, ты ведь…

- Да, не дождутся! Вот еще! – Тео тряхнул волосами, - Вот так просто взять и сдаться? Да ни за что! Знаешь, у меня друг стихи написал:

Убить себя? Да, это так легко.

И быть прощенным дальними и ближними.

Насыпать яд в парное молоко

И пригубить... А ты попробуй, выживи!

Легко уйти, сказав: "Я не смогу",

И тем запретных больше не касаться.

А посмотреть слабо в лицо врагу

И, к мачте привязав себя, остаться?..

Здоровские стихи, правда? Самоубийство - это для трусов! А я, даже лежа в гробу, буду ногами дрыгать! Так просто эта костлявая дама меня не получит!

- Ты настоящий боец! – Доминик поцеловал Тео в висок, омега потянулся поцеловать губы любимого альфы, но в ответ получил только гладковыбритую щеку. Может, укусить его, в отместку?

– У тебя на сегодня были какие-то планы? – спросил Доминик.

Раздосадованный Тео спрыгнул с колен и прошелся по кухне.

- Я собирался поспать или поваляться, книжку почитать, не знаю. Я в такие дни всегда проводил в комнате у Конфетки, за день до соревнований папочка привозил меня к Аберкорнам вместе с вещами, так что были вместе с Луизой целый день. Мы дурачились, ее папа нас сладким кормил, я у них оставался ночевать, а утром на рассвете мы уезжали на конкурс. Там надо с утра зарегистрироваться, номер получить, переодеться, ну и всякое такое….

- А твой папа?

- Мой? – Тео удивился, ему такой вопрос, похоже, не приходил в голову, – нет. Там же полно народу! Папочка мог прийти посмотреть сами выступления, когда костюмы и красивая музыка, а на отборочных только сутолока и переживания. На отборочных с нами всегда были папа Луизы и Мэтью. Там смотреть не на что! Только хаос и мелкие шпильки конкурентам! И ты не приходи, все только начнут нервничать! – Тео посмотрел на Доминика, тот похоже был этим расстроен. Он подошел и погладил альфу по волосам. Доминик довольно закрыл глаза, но когда Тео потянулся его поцеловать, опять увернулся.

– Сладкого хочу, пойду, узнаю у Марко, что у него есть, - Тео старался не показать виду, что расстроен.

- У тебя же есть шоколадка, - Доминик кивнул на шоколадный бюст, – почему не ешь? Не нравится?

- Нравится, - Тео надул губы, - поэтому и не ем. Он хотя бы не отворачивается, когда я его целую.

- Хорошо, - Доминик поднялся, - мне надо поговорить с Реттом. Будем здесь обедать или где-нибудь в городе?

- Здесь, вдвоем без слуг и камер. Мне еще надо вещи на завтра сложить. А потом можно погулять в парке у Большого дома? – Доминик улыбнулся и кивнул головой соглашаясь.

- Вот и хорошо! Тогда пообедаем и поедем, - Доминик встал и вышел. Тео от досады пнул ногой стул. Что с ним такое?

Тео быстро собрал сумку на завтра: простые черные туфли, черные брюки и рубашка. Особого дресскода на отборочных не было. По умолчанию, старшие партнеры должны быть одеты в черное, а младшие – в белое. Главное, чтобы однотонное и без украшений. Он отнес сумку к двери и пошел на кухню к Марко, предупредить, что они сегодня обедают здесь.

Марко встретил