Связанные ненавистью - Кора Рейли

– Лука сдержит слово. Можешь не волноваться. Он никогда не нарушает своих обещаний. И знает, что я ему ни за что не прощу, если солжет. Ты будешь свободна.

Свободна? Чего стоит свобода, если она подразумевает отказ от того, что нужно моему сердцу?

– Я знаю.

– Ты не выглядишь счастливой.

А я и не испытывала никакой радости. Но почему? На протяжении всех последних месяцев я только и мечтала освободиться от этого брака, этой жизни, этого мира, и теперь, когда наконец-то мое желание исполнилось, не чувствую ничего. Как получилось, что я так долго сама себя обманывала? И почему не могу в этом признаться, особенно окружающим? Откуда это чувство, будто признание, что я люблю Маттео, станет окончательной капитуляцией?

– Я еще не оправилась от аварии. Только и всего, – ответила я на автопилоте. И задалась вопросом, надолго ли сработает эта ложь.

Ария не показалась мне убежденной, но давить не стала. Прислонив голову к окну, я закрыла глаза, продолжать разговор не было настроения. Мне нужно было как можно скорее разобраться в своих чувствах, но ужасная головная боль явно не облегчала мне задачу.

Наверное, я задремала, потому что очнулась от толчка Арии, когда мы припарковались в подземном гараже. Она улыбнулась мне, подбадривая, и почему-то это заставило меня чувствовать себя ещё хуже. Не в силах вынести полный сочувствия взгляд Арии, я выскочила из машины и бросилась к лифту, едва не споткнувшись пару раз. Сестра нагнала меня возле лифта и нажала кнопку вызова.

– Что за спешка? Не беспокойся, Маттео не вернется домой, пока мы будем собирать вещи. Они оставят его в больнице как минимум на всю ночь. Он очень неважно выглядел.

Я устало привалилась к холодной стенке лифта. Ария и вправду считает, что тем самым воодушевит меня? Неужели я превратилась в настолько отвратительную стерву, что окружающие считают, будто я буду радоваться, если кого-то серьезно ранят?

Конечно, так и есть. Лука подумал, что, если пообещает мне билет на свободу, я только тогда не позволю его брату умереть. По его мнению, я бессердечная эгоистичная сука. И, судя по словам Арии, она согласна с ним.

Горло сжалось. Что, если они правы.

– Я не беспокоюсь, – спокойно ответила я. Проще отыграть ту роль, которую все они ожидают от меня.

Ария кивнула, не сводя с меня взгляда. Мы наклонились друг к другу, и я увидела свое отражение позади нее в зеркале. Мы были совершенно разными. Ария, с ее миловидным личиком, ангельскими волосами, фарфоровой кожей и светло-голубыми глазами, – олицетворение чистоты. И я, выглядящая так, будто восстала из ада: с всклокоченными рыжими волосами, с кровавыми разводами на коже, в покрытой кровью одежде и с залегшими под глазами темными кругами. Едва мы зашли в апартаменты, в которых мы жили с Маттео со дня нашей свадьбы, я поспешила в главную спальню, а оттуда в ванную, примыкающую к ней. Может, наскоро принятый душ поможет мне взять под контроль собственное сердце. Предложение Луки было моим последним шансом, я это понимала. Если бы вместо разума прислушалась к своему сердцу и осталась с Маттео, то это было бы окончательно. Я должна принять это решение, руководствуясь головой.

После душа лучше мне не стало, но, по крайней мере, я решилась. Когда шагнула в спальню, Ария, сидя на кровати, что-то печатала в телефоне.

– Лука сообщил тебе новости о Маттео? – торопливо спросила я. Горло вновь перехватило, и меня захлестнула паника. Мне следовало поехать вместе с Маттео. Внезапно я не смогла сделать вдох.

– Он в порядке. Судя по всему, отделался лишь сотрясением мозга и парой треснувших ребер. – Она, наконец, подняла на меня глаза и торопливо подошла ко мне. – Ты выглядишь бледной.

Я судорожно сглотнула. С Маттео все будет хорошо. Паника медленно отступала.

– Ты ведь и в самом деле переживаешь за него? Почему не хочешь признаться в этом? Ты можешь доверять мне, Джианна, ты это знаешь.

– Конечно, переживаю. Я не железная. И не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Я забочусь о нем, хочешь верь, хочешь нет.

– Но недостаточно, чтобы остаться? – спросила Ария.

Я замешкалась с ответом. Все мои планы, так тщательно продуманные, пока я принимала душ, казалось, снова рассыпались.

– Думаю, мне нужно прилечь ненадолго. Или нам скоро уезжать?

Ария покачала головой.

– Нет, когда Маттео проснется, Лука привезет его в наш пентхаус, так что, если останешься здесь, вы с ним не пересечётесь. И все равно ещё ночь. Поспи немного.

Я достала чистую одежду и натянула ее на себя, прежде чем лечь поверх одеяла. До слуха ещё донеслось, как Ария закрывала дверь, а потом я провалилась в тишину.

Когда проснулась, уже рассвело. В спальне я была одна. Я поспешно соскочила с кровати и покинула комнату, отчасти надеясь обнаружить Маттео на кухне. Но его там не было.

Вместо него за столом сидела Ария. Она что-то допечатала в телефоне, а затем подвинула мне чашку кофе.

– Как ты себя чувствуешь?

– Где Маттео? Он в порядке? Он все еще в больнице?

– Маттео в порядке. Он в пентхаусе, отсыпается с сотрясением мозга.

– Ах да. Он у вас дома. Это разумно.

– Джианна, тебе необязательно уезжать, ты ведь это понимаешь? Ты можешь остаться с Маттео, в этом нет ничего страшного.

Я пристально посмотрела на нее. Ничего страшного, да? Любить такого, как он, мужчину, принять образ жизни в мафии.

Звякнул лифт, возвестив о его прибытии, и на пороге появился Лука, устремив на меня свой ледяной взгляд. Мне пришлось подавить дрожь. Именно так выглядит ненависть, и я думаю, что у него есть все основания ненавидеть меня. Сандро шел за ним по пятам, как выдрессированный пес.

– Надеюсь, ты все собрала. Я хочу, чтобы ты убралась отсюда как можно скорее.

– Лука, – прошептала Ария. – Это несправедливо.

На это раз ей не удалось растопить лёд в его сердце.

– Нет. Эта сучка должна быть как можно дальше от моего брата. Я видеть ее не хочу. Она и так слишком долго портила ему жизнь.

Я сердито уставилась на него, но глубоко внутри задалась вопросом: а вдруг он прав? Конечно, я в жизни этого не признаю.

– Знаю, ты считаешь, что Маттео заслуживает лучшего, нежели я. Но позволь и мне кое-что тебе сказать. Ария тоже заслуживает лучшего. Она слишком хорошая, чистая и добрая для тебя. Ты не стоишь даже грязи