Гордые души - Анна Рома

– Или? – прохрипел Атонио без намека на страх в глазах.

– Или я не посмотрю на то, что ты мой брат!

Слова Кристиано резали, словно сталь, от них пробежались мурашки по позвоночнику.

– Ее я боюсь больше, – ответил он, указывая глазами на дуло пистолета, которое я держала у виска.

– Убеди меня настолько, чтобы желание пустить тебе пулю исчезло, – прошипела я, все еще взвинченная ситуацией.

– Я твоя семья.

– Будь более инициативен, Антонио, много болтать женская привилегия, – мне удавалось сконцентрироваться, подавляя гнев. – Такие мужчины, как член без эрекции, вроде есть, но бесполезен.

Бросив пистолет на стол, поспешила выйти из дома. Позже я точно пожалела бы о сказанном в присутствии Алдо и Ясмины, но сейчас этого было достаточно, чтобы на мгновение облегчить потоки словесного яда, что вырывались из меня.

Глубоко вдохнув носом воздух, я сверлила взглядом до ужаса раздражающую новую машину Антонио. Какое ребячество, когда дело доходит до человека, который цепляет эмоции, ты начинаешь ненавидеть все, что с ним связанно. Светло-зеленая Ламборгини ужасно раздражала глаза своим ярким цветом. Ненавижу зеленый.

Дверь за моей спиной открылась, и на крыльцо вышел Алдо, остатки гнева сменились беспокойством, словно я была маленьким ребенком, которого пришли отчитать за проказы.

– Давай прогуляемся, милая, – указывая в сторону сада, пригласил он.

– Сейчас я сожалею, что пошла на поводу эмоций. Прошу извинить меня, – мы шли по каменной дорожке в зеленый сад.

Мужчина улыбнулся, касаясь моей спины и нежно похлопав по плечу.

– Мы итальянская семья, ссоры такого масштаба у нас в крови.

– Мудрость заключается в терпении, пока у меня это плохо выходит, – я аккуратно ступала на каждый камень, чтобы удержать равновесие.

– У твоего отца не было терпения.

– Насколько хорошо вы знали моего отца?

Дойдя до летнего сада, мы остановились перед мраморной скульптурой Убиенной Девы Виллардиты. Мы чтили религиозно-философскую систему, ведь на ее костях стояла Ндрангета и по сей день склоняла свои головы как перед матерью, которая родила организацию.

– Что именно ты хочешь узнать? – развернулся ко мне, засунув руки в карманы брюк.

Опустив взгляд, я задумалась над вопросом, ведь мне было известно о том, как родители познакомились, и почему мы остались в России. Все это просто факты, которые изжили себя, превратившись в воспоминания.

– Не знаю, – пожав плечами, наконец, ответила я. – Я запомнила их счастливыми. Мама была для меня теплым и уютным человеком, слишком светлым для нашего мира. А вот папа…папа сохранял этот свет для нее, чтобы она жила спокойно.

– Твой отец был бомбой замедленного действия, когда речь заходила о твоей матери. Это была сумасшедшая связь. Мне приходилось не раз спасать его от катастроф, которые он устраивал на важных мероприятиях. Но то, как этот человек менялся при виде русской девушки, поражало всех вокруг.

– Значит, у папы было много недоброжелателей…

Слова Алдо собрали новый пазл в моей голове, возможно из-за сумасшедшей любви папа навлек на собственную семью неприятности с мгновенными последствиями.

– Патриция не остается в долгу, милая. Если ли ты думаешь, что…

– А если она ошиблась, и правда рано или поздно всплывет на поверхность? – перебив мужчину, вздернула подбородок, встречаясь с темными глазами Алдо.

– Не вся правда облегчает душу.

– Я выросла, Алдо. Мне больше не страшно, – уголки моих губ дрогнули, а глаза заблестели от нахлынувших эмоций.

Мужчина привлек меня в свои теплые объятия, поглаживая по спине.

– Милая, ты очень храбрая. Позволь себе жить счастливую жизнь, чтобы они не тревожились, – его слова разрывали что-то очень тугое и тяжелое, что засело в груди, от чего хотелось расплакаться в объятиях.

Отстранившись, он провел большой ладонью по голове, на его руке был перстень с инициалами.

– Оставлю вас.

Алдо направился к выходу из сада, и только сейчас я заметила фигуру ожидающего Кристиано, что стояла в тени. Они пересеклись в проходе зеленой арки опутанной вьюном, отец, похлопав сына по плечу, поспешил удалиться.

– Все в порядке? – спросила я, прижимаясь к его груди и обнимая за талию.

– Мой порядок в твоих счастливых голубых глазах, – положив подбородок на макушку, муж заключил меня в объятия.

– Я счастлива, что твоя семья в полном составе.

– Наша семья, Витэлия, – уловила недовольство в его голосе.

– Наша, – не сопротивляясь его воле, повторила я.

***

Самолет приземлился в Филадельфии около часа ночи. Когда я спускалась с трапа, дул теплый ветер, но почему-то меня сразу же начало трясти.

Могло ли это означать, что тело предсказывало не самый дружелюбный прием в США?

Двери черного Мерседесса открылись. Забравшись на ледяное кожаное сидение, мои голые ноги покрылись мурашками. В салоне работал кондиционер, но ночью градус тепла всегда понижался, стало дискомфортно.

– Не могли бы вы выключить кондиционер, пожалуйста, – попросила я водителя, когда Кристиано коснулся моих ног.

– Дайте нам плед! – скомандовал он в своей грозной манере, накидывая на мои плечи пиджак.

Мы летели до Филадельфии втроем, Вито устроился на переднем сидении рядом с водителем, пристегиваясь ремнем безопасности.

Большая часть гостей должна была прибыть завтра, Филадельфия никогда не принимала столько иностранцев в один день, как и криминальных деятелей, аэропорт будет загружен с раннего утра. Папарацци прибудут со всех штатов, в предвкушении столь масштабного мероприятия.

Подъезжая к главному входу отеля, заметила знакомые фигуры в холле, сердце наполнилось теплом. Приземлившись, я оповестила Розабеллу, но не думала, что она захочет встретить меня в столь поздний час. Уверенна, Франческа выйдет из себя.

Кузина сидела в кресле и болтала ногами в воздухе, ее черты лица изменились, от долгой разлуки мне привиделась не маленькая Рози, а взрослая девушка с красивыми формами. Теодоро стоял позади, склонившись над сестрой, что-то рассказывая. Ее большие зеленые глаза встретились с моими, подорвавшись с места, она подбежала и заключила меня в крепкие объятия.

– Я так скучала, – она горько заплакала, уткнувшись мне в шею.

Теперь это моя маленькая Рози, пройдясь по длинным каштановым волосам, прижимая к себе, я почувствовала аромат персика. Она их обожала, даже гель для душа был с этим запахом.

– О, олененок, я тоже по тебе скучала, – взяв ее лицо в свои руки, убрала влажные дорожки из слез.

Теодоро приблизился, посмотрев за мою спину, и его взгляд потускнел, превращая брата в злую статую.

– Тео, – позвала кузена, который буравил взглядом Кристиано. – Кажется, ты не скучал по мне.

Прищурившись, отпустила Розабеллу, подходя ближе. Его мышцы приобрели новую форму, заставляя пуговицы