В твоей власти - Анна Делайл

– Ладно, ладно. Но я скоро вернусь, вымытый и сытый.

Затем он оставил Анни наедине с больной.

– А теперь дай-ка мне посмотреть, что у тебя болит, – оказала Анни, разматывая повязку с плеча Клементины и пристально вглядываясь в рану. – Да, рану этот пес нанес тебе серьезную, но, кажется, она заживает неплохо. А что у тебя с руками? – продолжала Анни, разбинтовывая ладони.

– Я порезалась, – тихо отозвалась Клементина. Анни шумно втянула воздух, увидев аккуратные стежки на глубоких порезах.

– Кто это делал?

– Кэтрин. Она сказала, что иначе они плохо заживут.

– Что ж, она была права. Какая она у нас сообразительная.

– Анни… а мне м-можно выкупаться? – внезапно попросила Клементина. – М-мне неловко просить тебя, но м-мне очень неприятно себя чувствовать грязной. Помывшись, я буду лучше спать.

– Вообще-то слишком много движения тебе ни к чему, – решительно отвечала Анни, но затем сочувственно заметила, – хотя, возможно, теплая вода смягчит боль и пойдет на пользу ранениям.

Клементина радостно кивнула, улыбнувшись ее дипломатичности.

Спустя немного времени она уже лежала в глубокой лохани, полной горячей воды. Ощущение чистоты казалось ей райским блаженством, а теплая вода действительно умерила болезненность ран.

Однако тихое наслаждение длилось недолго. Дверь комнаты отворилась, и вошел Джейми. Он успел умыться, побриться и переодеться, то есть снова выглядел вполне цивилизованным лэрдом. При виде лежащей в ванне жены он удивленно поднял брови и направился к ней.

– Как тебе, мой ангел, удалось уговорить Анни допустить такое? – поинтересовался он, наклоняясь и целуя ее мокрые локоны.

Клементина перевела взгляд на Анни, которая не замедлила с ответом.

– Твоя жена уверила меня, что не заснет ни на секунду, коли не смоет с себя грязь и пыль. – Анни с сомнением покачала головой. – Мне это не нравится, что и говорить, но раз уж ты здесь, Джейми, то можешь оказаться полезным. Я как раз обдумывала, как доставать ее из этой лохани и переносить в постель, где ей давно следует находиться.

Джейми расхохотался:

– Ну, в этом искусстве я поднаторел!

Он шагнул к лохани, не обращая внимания на слабые протесты Клементины, и с готовностью засучил рукава.

– Право же, Джейми, т-ты вовсе не должен этого делать. Ты н-намочишь свою чистую рубашку.

– Тогда я сниму ее совсем. Можешь идти, Анни. Я отлично справлюсь в одиночку.

Когда дверь за Анни закрылась, Джейми стащил с себя рубашку и наклонился над лоханью.

– Это в-вовсе не обязательно. Уверяю т-тебя.

– Может быть, и так, но ты ведь не откажешь мне в удовольствии? – произнес Джейми с проказливым огоньком в глазах, от которого у Клементины по телу прокатилась жаркая волна.

Подхватив ее на руки, он отнес жену в постель и, секунду помедлив, чтобы полюбоваться ее наготой, уложил на расстеленные там полотенца. Бережными ласковыми движениями он промокнул полотенцем ее тело, а затем укрыл одеялом. После этого он перевязал чистыми лоскутами руки Клементины и, действительно сбросив намокшую одежду, забрался в постель рядом с ней и нежно привлек в объятия.

Джейми отвел от лица жены мокрые локоны и посмотрел в ее ясные голубые глаза.

– Я и не думал, что скоро смогу вот так обнимать тебя, нагую… Я не делаю тебе больно?

– Нет, – прошептала Клементина.

– Я люблю тебя, Клем. И всегда буду любить.

– Докажи.

Медленная нежная улыбка расплылась по лицу Джейми.

– Не знаю, можно ли нам… – промолвил он. – Я не хочу причинить тебе вред. – Но тело его не слушало доводов разума и своевольно откликнулось на слова жены.

– Люби меня, Джейми, – простонала Клементина страстным шепотом. – Пожалуйста.

И он подчинился, медленно, с бесконечной нежностью и терпением, а потом в блаженной истоме после излитой страсти они заснули, не размыкая сплетенных тел.

На следующий день Джейми запретил всем, кроме Анни и Кэтрин, входить в комнату Клементины. «Нечего ее тревожить», – просто объявил он и велел с любыми вопросами о ее здоровье обращаться к нему. Он также сообщил интересующимся, что Хью насильно заставил ее покинуть Гленахен, чтобы тем самым избежать пространных объяснений по поводу угроз и подозрений, вынудивших жену прибегнуть к такой защите. Так что побег ее стал выглядеть просто как похищение, осуществленное злобным и мстительным человеком.

После завтрака Джейми отвел в сторону Локлана и Мередит и тактично предложил им, поскольку жена его слишком больна, чтобы развлекать гостей, всем уехать домой, за исключением Кэтрин, оказавшейся незаменимой в заботе о Клементине. Он сказал, будто ему известно, что ремонт в их собственном замке в Инвермалли почти завершен и что он не сомневается: жить там будет вполне удобно.

Просьба Джейми оставить в Гленахене незамужнюю дочь, при том что единственной возможной ее дуэньей станет молодая женщина, к тому же прикованная к постели, не вызвала у Локлана Макдоналда особого энтузиазма. Но когда сама Кэтрин решительно заявила, что ничто не заставит ее покинуть Клементину в такой час, отец вынужден был дать согласие. Впрочем, у Локлана мелькнуло подозрение, что настойчивость дочери связана с чем-то большим, нежели просто забота о больной подруге. Он давно заметил, что глаза дочери загорались при виде Алекса Камерона, и не имел никаких возражений против их союза, если она действительно этого жаждет. В конце концов, счастье Кэтрин, так напоминавшей своей тихой прелестью его покойную первую жену, было для него важнее иных соображений. А он уже начал подозревать, что счастье свое она найдет в Гленахене с Алексом Камероном. Так что, поборов гордость, несколько уязвленную тем, что его выставили за дверь, он повел жену в отведенные им комнаты, чтобы проследить за тем, как укладывают вещи.