Светлая для демона - Мария Мурзакова

— Иллюзия? — спросила я. Когда он только восстанавливаться успевает?

— Да, — Наисс кивнул. — Поэтому ни в коем случае не снимай ее на людях.

— Хорошо.

Он привычным жестом протянул руку ладонью вверх, и мы переместились. Наисс ушел, оставив меня дожидаться экипажа в маленьком домике, служащим перевалочном пунктом. Мы решили, что должны добираться до места разными путями, чтобы уж точно никто не связал нас друг с другом.

Поэтому минут десять я мерила шагами комнатушку, задевая стены и мебель пышными юбками. А потом вполголоса ругала эти же юбки, пытаясь пропихнуть их в узкую дверь кареты. И зачем я взяла такое многослойное платье? Хотя выбора у меня особо и не было. Это единственное достаточно праздничное желтое платье, которое успевали подогнать по фигуре.

Зато когда вышла у крыльца мэрии, поняла, что все сделала правильно. Я хотя бы не буду выделяться. Потому что дамы, приехавшие на праздник, кажется, соревновались, у кого юбки пышнее.

Судорожно вздохнув, в последний раз осмотрелась. Все получится, я не должна сомневаться. Ни в себе, ни в Сааре. Ведь если его чувства ко мне были недостаточно глубоки… Нет, я не буду думать об этом. Вперед!

И я решительно шагнула к лестнице.

Глава 91 Маскарад

Когда я вошла в зал, меня настигло дежавю. Кажется, совсем недавно я так же входила в столовую в черном замке, полную незнакомых демонов. Тогда я хотела только одного: вернуться домой, к повседневным делам и заботам.

И хотя этот мир так и не стал ко мне дружелюбнее, и где-то там, в зале, у меня есть недоброжелатели, сейчас я заходила совсем с другим настроением. Я хотела отстоять свое.

Людей было так много, что они превращались в разноцветные пятна: женщины — в яркие, блестящие, мужчины — в темные, разбавляющие это буйноцветие. Хотя, возможно, на мое восприятие повлияло волнение.

Где в этой толпе находился Саар, а тем более Наисс, я понятия не имела. Хоть город и был в основном двухэтажным, людей в нем проживало много. И сейчас, казалось, здесь собралась вся аристократия.

Сверкали люстры, свечи, драгоценности, стоял неумолчный шум голосов, смешивались десятки разных ароматов духов, вызывая удушье. Вся моя суть, предпочитающая открытые природные пространства, требовала, чтобы я быстрее вышла отсюда. Но я знала свою цель и старалась подавить инстинкты.

Я бродила среди гостей, незаметная и никем не узнанная, и постепенно страх отступал. И почему я думала, что буду у всех на виду? Да здесь никому нет до меня дела.

Не все гости были в масках. Кто-то просто держал их в руках. И я очень надеялась, что смогу узнать Саара, даже если он маску надел.

В какой-то момент люди в дальнем конце залы оживились, и я, чуть привстав на цыпочки, поняла, что появился мэр. Сердце тут же сбилось с ритма, потому что левее от него я увидела и Саара.

Высокий, абсолютно узнаваемый даже в черной узкой маске, он что-то говорил стоящему рядом мужчине. Наверное, это граф. Сейчас не было никакой возможности подобраться к нему — слишком много людей рядом. Помимо Ринсалов, там была еще, кажется, и Ари. Я узнала ее темные вьющиеся волосы и фигуру.

Почти час я наблюдала за Сааром, но он ни на минуту не оставался один. Мари так вообще, кажется, решила не отходить от него ни на шаг. Он иногда осматривался, явно чувствуя чье-то внимание, но я была уверена, что не замечал меня.

Поняв, что могу ходить вокруг него до самого конца приема, решила подобраться ближе и как-нибудь привлечь его внимание, не раскрывая при этом себя. Пока пробиралась, чуть не столкнулась со слугой, уносящим от столов пустую посуду. А пока мы обменивались взаимными извинениями, Саар куда-то пропал.

Я шла вдоль зала, пытаясь снова его высмотреть, когда возле окна кто-то дернул меня за руку и втянул за занавеску. Окна здесь были огромные, расстояние между карнизом и рамой тоже. Оказавшись в полутьме, я испуганно трепыхнулась, дернула руку, а потом подняла взгляд и чуть обрадованно не вскрикнула, потому что это был Саар.

Придвинувшись ближе, он вглядывался в мои глаза и очень внимательно рассматривал те части лица, что не были скрыты маской. И хмурился, все сильнее сжимая мое запястье. Я же нервно дышала и смотрела на него, растеряв все слова. Думала, что придется хитрить, выманивать его, а он сам меня нашел. Но что он хочет? Почему так смотрит? Неужели узнал? Я не знала, от чего так бьется сердце: от страха или радости?

Тут он отступил и отпустил мою руку, а потом негромко проговорил:

— Кажется, я вас не знаю. Но вы меня, видимо, да. Иначе я не могу понять, почему вы так настойчиво за мной следите. Потрудитесь объяснить.

Вспомнились первые дни нашего знакомства. Когда он разговаривал с Цири и Лаасом, его голос был таким же ледяным, как сейчас. Им можно было воду замораживать.

— Вы правы, я искала случая с вами поговорить, — сказала, сжимая сумочку. Там лежали кулоны и артефакт переноса, которые я хотела отдать ему, надеясь, что они тоже послужат задаче.

Вдруг, услышав мой голос, Саар дернулся и снова впился взглядом в мое лицо.

— Снимите маску, — сказал тихо, но даже так я почувствовала его напряжение.

Я похолодела, осознав, что маска меняет лицо, но не голос. Я должна была догадаться, но и Наисс мог бы предупредить. Изначально я не собиралась раскрывать себя. Хотела только отдать Саару артефакты и письмо, которое написала заранее, представившись просто знакомой. Но что делать теперь? Как он отреагирует на мое появление, если все-таки ничего не вспомнит?

— Снимите маску, — повторил он еще раз. — Или я сделаю это сам, — и он потянулся рукой к моему лицу.

— Н-нет, я сниму, — пробормотала я, запинаясь. — Но обещайте, что сначала выслушаете меня.

Он молча смотрел на меня, и я повторила:

— Обещайте.

— Хорошо, — сказал Саар, и мне показалось, что в его глазах мигнуло пламя. Хотя, возможно, это были просто отблески от свечей.

Я медленно потянулась к застежкам. Замешкалась, пытаясь ухватить их дрожащими пальцами, а потом сняла маску, не поднимая взгляд от пола. Я ожидала чего угодно: злости, обвинений или что он тут же раскроет мою личность всем. Но только не того, что окажусь прижатой к широкой груди. Меня окутал знакомый запах. Носом я уткнулась в его рубашку, а пуговички камзола впились в кожу — так крепко