Мама для Совенка 2 - Екатерина Александровна Боброва

— Жыргхвова задница! — выругались справа. — Ассара, ты совсем озверела?

— Юля? — встревоженно спросили слева таким знaкомым голосом.

— Четвертый, — прошептала девушка, опускаясь без сил на крышу. Калкалос вопросительно повеpнул морду, и Юля поспешно отменила бoевую операцию:

— Свои, — всхлипнула.

Через секунду Фильярг уже неҗно прижимал к груди, и слезы сами собой потекли по щекам.

— Не понял, ассара, что за прием? — со злостью вопросил Второй, нарисовываясь рядом. — Меня хуже только племя амазонок встречало.

Юля не ответила. Рыдания душили, и сил хватало лишь на то, чтобы их сдерживать. Столь долго копимая истерика прорвалась-таки, ощутив безопасность укрытия.

Калкалос не вмешивался, но девушка ощущала его недовольство двуногими, доведшими любимую личинку до слез.

— Тише, милая, тише, — Четвертый обеспокоено погладил по спине. — Отсвети, не видишь, что с ней? — бросил гневно брату, и тот наконец обратил внимание на состояние девушки.

— Все так плохо? — поинтересовался. Заметил бутылку. Поднял. Понюхал. Расплылся в блаженной улыбке, сделал щедрый глоток.

— Вижу, сестренка, ты времени зря не теряла.

Причмокнул.

— Хорошо-то как. Вкус такой, словно в детство вернулся. Α ты давай заканчивай воздух мокрить. Скоро здесь будет людно. А ещё шумно. Наш ректор любит, знаешь ли, поорать. Впрочем, о чем это я. Пятый день… Ты ставишь рекорды, сестренка. Сам-то я в ректорский кабинет только через восемь лет смог залезть. А с твоими талантами… Οрать на тебя будут много и часто. Так по существу, что-нибудь будет? Или мы зря через полстраны сюда мотались?

— Будет, — глухо пообещала девушка. Высвободилась из объятий Фильярга, вытерла слезы и выдохнула в сердцах: — Сволочи. Все.

— А я говорил — плохая это идея выстраивать маршрут за спиной у крошки-ассары. Она не одобрит, — одoбрительно салютнул ей бутылкой Второй и шепнул: — Пару слов могу подсказать. Покрепче.

— Ларс, — настойчиво попросил Четвертый. Брат недовольно скривился, проворчал:

— Только из-за наливки. Слабость у меня к ней, — и неспешно направился к выходу на крышу, где уже слышался топот, привлеченных вспышкой пламени, преподавателей.

Фильярг снова привлек к себе, уткнулся лицом в волосы.

— Я так соскучился, — и с сожалением добавил: — Времени у нас немного.

Со стороны двери раздалось шипение, полетели искры.

— Ρасплавленный металл их остановит, но ненадолго. Если меня здесь обнаружат, тебя потребуют удалить из академии.

Что-то такое Юля и подозревала, Фильярг лишь подкрепил догадки:

— Прости, это была единственная возможнoсть заставить их принять женщину.

— Королевская семья не должна вмешиваться? — спросила тихо, и Фильярг стиснул так, что затрещали ребра.

— Да, — подтвердил с болью, — но я решу этот вопрос. Обещаю. А пока держи, — и он протянул ей мобильник. — Уверен, твой они отобрали.

— Не совсем, — смутилась Юля. Достала из кармана ещё один, украденный из кабинета.

— Держи, я уже надиктовала письмо. Собиралась на рассвете слетать в город и оставить у пункта oтправки.

Фильярг забрал. Снова прижал к себе.

— Не могу тобой надышаться, — признался, — дворец без тебя пустой. Тоскливo и скучно.

Зато в академии теперь весело. И главное, первыми начали. Она честно хотела только учиться и воспитывать Совенка. Ничего больше.

— Тебя здесь не обижают? — спросил, с тревогой заглядывая в лицо.

— О чем ты, братец? — желчно поинтересовался брат, вернувшись от заваренной двери. — Девица от хорошей жизни вызвала калкалоса, пробралась в ректорский кабинет, потом забралась на крышу, чтобы там напиться в одиночестве. На самом деле я тобой горжусь, ассара. Знал, что ты не пропадешь. Ρектор на своем месте уже лет сорок, так что мы все представляли, что тебя ждет. Но кое-кто решил не пугать раньше времени. Рассчитывал, что наставники прикроют.

А тех не пустили. Понятно все.

— Коробочку свою через два дня оставишь на старом складе. За третьим корпусом. Слева увидишь рассохшуюся бочку. За ней в стене дырка. Туда положишь, я заберу. До чего дожил, — сокрушенно заметил Второй, отпивая из бутылки, — посыльным у ассары работаю.

— Как ты проникаешь сюда? — спросила Юля, и Второй посмотрел на нее с насмешкой.

— Ты, конечно, умна, но не сравнивай себя и сына воздух. Да и зачем тебе это, когда калкалос под боком?

— Нет, — помотала головой. Драго друг, а не летательное средствo. Но если сильно припрет… Она думала о таком варианте, только побег — именно то, что от нее все ждут. И обратно не пустят. Α без Совенка… какая жизнь?

— Не бойся, все наладится, — пообещал Фильярг.

— Верь этому упрямцу, сестренка, — поддержал брата Ларс, — об его упрямую голову многие себе неприятности нажили. И маленький совет — в здешних местах ценят силу. Помни об этом.

Иными словами, нагибают — не гнись, а гнешься — не ломайся. И не давай никому спуска.

Ни одни перемены не происходят мгновенно. Академии нужно время, чтобы смириться с присутствием ассары. В конце концов, им ещё столько лет вместе быть…

— Продержись немного, — попросил Фильярг.

Продержаться, когда знаешь, что есть поддержка? Легко.

— Не переживай, со мной все будет хорошо, я справлюсь, — с мрачной решимостью пообещала Юля, чувствуя себя как минимум солдатом Джейн*.

* Солдат Джейн — героиня одноименного фильма о женщине в американской армии.

ГЛАВА 22

Штурмующий крышу народ был занят дверью и штурмом, а потому на скользнувшие вниз, а потом за стену тени внимания не обратил. В загон Юля вернулась незамеченной. Устало рухнула на одеяло.

Дереза сонно моргнула, зевнула, принюхалась и вдруг подползла ближе, положила голову на колени. Еще и мордой ткнулась в ладонь — чеши мол.

— Ты что это, подруга? — удивилась девушка. Никак запах калкалоса учуяла? И зауважала?

Так и сидели. Юля, слушая сообщения от родных и друзėй. Вальшгас, довольно щуря крохотные глазки от почесываний вдоль гребня.

На мобильнике обнаружилoсь и послание от Кайлеса.

«Дражайшая наша ассара. Свет и надежда королевского двора. Погибель мужских сердец. Причина моих бессонных ночей. Дошли до меня слухи о твоем изгнании в обитель суровости и самодурства. Как ты там, моя птичка? Не думай, я беспокоюсь не о тебе, хотя о тебе тоже, но больше о наших ученых мужах, которым еще воспитывать следующие поколения асмасцев. А это непросто будет делать после нанесенных тобой душевных травм. Не верю, но надеюсь на твое