Дикий дождь - Кристин Фихан

В его глазах она заметила разгорающийся огонёк ярости.

— Не думаю, что кто-то с характером вроде твоего имеет право упоминать о моей злости. И я вовсе не зла, я голодна.

— Ты умеешь готовить? — его брови взлетели вверх.

Она смерила его надменным взглядом.

— Я прекрасный повар. Просто я старалась быть вежливой и не путаться у тебя под ногами. Я заметила в тебе склонность к монополизации своих владений.

Прежде чем Рио смог ей ответить, зазвучало знакомое потрескивание. Рио развернулся и, бросившись в другой конец комнаты, схватил портативную рацию. Наступил момент тишины.

«Приближаемся. Надо проникнуть внутрь».

Послышались статичные помехи, сквозь них прорезались слова, которые Рейчел не могла понять.

— О чем они говорят?

— Они передают друг другу информацию. Готовятся войти в лагерь и вытащить жертв. Для этого они должны действовать как призраки. Людей нужно будет привести в чувство и вывести, но ты говорила, в плен захватили несколько человек. Среди них обязательно окажется кто-то, кто запаникует, и это делает всю операцию чертовски опасной.

— Что тогда произойдёт? — Рейчел чувствовала, как в комнате усиливается напряжение. Рио мерил комнату быстрыми беспокойными шагами. Она наблюдала за ним, оставаясь на кровати. Его движения были текучими и плавными, такими же грациозными и гибкими, как и у камышового кота. И такими же тревожными, как если бы его заперли в клетке.

Он остановился около винтовки и обхватил рукой ствол.

— Может случиться непоправимое. Коннер должен превзойти себя, прикрывая им тыл, — тихо произнёс он, словно говорил сам себе.

— Этот Коннер... он делает твою работу? В чем именно состоит твоя работа?

— Прикрывать им спины. Даже в сильный ветер я могу попасть одним выстрелом по птичьему крылу. Поэтому я занимаю позицию высоко над ними, откуда могу видеть весь лагерь и держать на мушке бандитов. Я обеспечиваю команде прикрытие огнём и бросаюсь в самую гущу, когда они отступают. Затем мы рассеиваемся по лесу, каждый член команды уводит с собой кого-то из пленных туда, где Дрейк обычно их встречает и на вертолёте сопровождает в безопасное место. Остальная часть команды отправляется каждый своей дорогой. Я же отвлекаю внимание бандитов на себя. Открываю по ним сильный огонь и заставляю их порядочно попотеть в поисках себя до тех пор, пока все мои люди не доложат, что они пребывают в безопасности, и можно спокойно уходить.

— Бандиты преследуют тебя по всему лесу.

Он усмехнулся ей озорной и мальчишеской улыбкой.

— И не по одному. Для нас здесь не существует таких препятствий, как границы, реки или какие-то особые места. Но на территории повстанческих группировок мы должны быть осторожными. Они, как крысы, уходят в подполье, в лабиринты туннелей, вырытых под полями. Вот почему мы заставляем их преследовать нас по открытому пространству. Мужчины моего вида изменяют форму и сливаются с лесом, я же остаюсь единственной надеждой бандита на возмездие.

Старейшины с самого начала приводили её в ярость. Сейчас её ярость перешла всякие границы до такой степени, что она в порыве гнева смяла в клубок подушку и швырнула об стену.

— Они используют тебя! Ты рискуешь своей жизнью, в то время пока они уходят в безопасное место.

— Это не так, сестрилла. Другие тоже рискуют, когда входят во вражеский лагерь, а я отсиживаюсь в безопасности, находясь в миле от них. Мы все рискуем. Рискуем, когда на нашей территории появляется браконьер, отстреливающий вымирающий вид животных. Это наша работа, мы те, кто мы есть. Мне нравиться заниматься тем, что я делаю.

— А старейшины в это время бездельничают и считают заработанные вами деньги. Бьюсь об заклад, они вообще ничем не рискуют. Только и делают, что посылают вас на задание, напоследок забивая тебе голову мыслями о благородном деле и долге перед народом, при этом считая себя везунчиками, потому что ты готов рисковать за их правое дело — жизнью.

— Да, ты по-настоящему разозлилась.

— Да ещё как.

Он видел, как её трясёт от еле сдерживаемого гнева. более того, она снова была близка к изменению. Рио ощутил внезапное напряжение, примитивную энергию, заполнившую комнату, но всё ещё запертую в клетке. Её тело излучало сильное чувственное притяжение.

— Я презираю таких людей. Они устанавливают правила для своего народа, а потом сидят, сложа руки, и отдают распоряжения: кому нужно сохранить жизнь, а кого послать на верную смерть, и при этом подсчитывают свою выгоду.

Рейчел говорила не о старейшинах. Он молчал, ожидая от неё продолжения, однако она оттолкнулась от кровати и прошла к двери. Распахнув её, она стала вглядываться вглубь манящего к себе леса. Разговоры о мифическом Хан Воль Дан и о её матери — которая могла обрести свободу в беге по лесу — вынуждали её испытывать тоску по той же свободе. Она желала хотя бы на несколько минут почувствовать себя кем-то ещё, кем-то другим, кем-то, кто управляет своей жизнью и своей свободой. И при всяком желании иметь возможность бегать вдоль ветвей. Она раскинула руки, собираясь воплотить эту мысль в жизнь.

Рейчел почувствовала, как глубоко внутри неё пробуждается сила. Нечто дикое. Необузданное. Желающее вырваться на свободу. По венам разливался огонь, что-то живое зашевелилось под кожей. Пальцы скрючились. Лицо стало болезненно тянуть. Кости трещали и ломались.

— Нет! — крикнул Рио и резко схватил её за плечо, отдёрнув от дверного проёма обратно внутрь, в безопасность своего дома. Он обвил руки вокруг её талии и крепко прижал к своему телу, как к спасительному якорю. — Как ты думаешь, что ты делаешь?

— Я... не знаю. — Она не смотрела на него. Ей хотелось смотреть только на соблазнительные деревья, покачивание листвы и пышные кроны. Казалось, даже дождь взывает к ней своим устойчивым ритмом. — Рио? Что я делаю?

— У тебя ещё недостаточно зажила нога. Она не выдержит дополнительной травмы, без которой не обходится изменение. Ты ещё не готова выпустить наружу свою вторую сущность.

— Я могу остановить изменение? Если оно внутри меня, разве оно не должно вырваться на волю так же, как это происходит с тобой?

Внешне Рейчел была спокойна, тогда как внутри у неё смешивались волнение и страх. Она чуяла запах ветра, понимала сообщения, которые он с собой приносил. Слышала трель птичьих голосов над головой, высоко в кронах, и знала песню, которую они пели. Она видела маленьких ящериц, насекомых и богомолов, скрытых в листве, словно