Судьба магии - Бет Рэвис

в Источнике и других, скрывающихся, немногочисленных и напуганных. Я знаю правила, которых они были вынуждены придерживаться, которые ограничивали их силу. Но я вижу потенциал внутри каждой ведьмы, вижу, как внезапно они наполняются магией, которую раньше могли черпать только с помощью строгих правил и церемоний. Сейчас они переполнены силой, и слезы текут по моим щекам, когда я чувствую их благоговение и удивление.

Бьющая, взбрыкивающая дикость магии Древа превращается в поток, стремительный, ничем не остановимый, неограниченный. У меня перехватывает дыхание, воздух закручивается в вихрь, который гасит огонь, поднимая вокруг нас кусочки пепла и мусора. Он кружится, порывы усиливаются, и в этом урагане я замечаю, как три камня тоже вертятся вокруг нас, оказавшись в танце магии.

Буря стихает так же быстро, как началась.

Магия покинула Древо. Теперь ей есть куда уйти.

Ветер успокаивается. Камни с тяжелым стуком падают на корни, где и замирают, оставшись такими же, какими и были.

Мы с Отто стоим, прижавшись лбами, тяжело дыша и с бешено колотящимися сердцами. Я даю нам передышку, прежде чем отстраняюсь от Отто и оглядываю его, мягко похлопывая по груди.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я. – Тебе было больно?

Он выдыхает.

– Мне было больно? А как ты? Обычно это ты…

Он замолкает. Тыкает себя в грудь. Паника наполняет меня, пока он не улыбнется широко.

– Я чувствую ее, – шепчет он. – Фрици… я чувствую магию внутри себя. Она… не твоя, не такая, как когда я тяну ее из тебя. Она… – Его улыбка дрожит. В его глазах блестят слезы. – Она моя.

Позади раздается крик.

Мы поворачиваемся, стоя на корнях Древа, и видим, что несколько хэксэн-егерей стоят на коленях, а на них направлены мечи стражей. Ведьмы празднуют победу, и я слышу, как радостное эхо разносится по всему Источнику.

Лизель карабкается по корням и обнимает меня, крепко сжимая в объятиях.

– Прости, мне так жаль… я не должна была сжигать его, не должна была использовать огонь…

Я обнимаю ее за плечи.

– Лизель, это не твоя вина. Все в порядке. – Я выдыхаю, дрожа, и чувствую эти слова всем своим существом. – Теперь все в порядке.

Среди стражей я замечаю Хильду, окровавленную, но улыбающуюся. Корнелия опирается на Алоиса, они оба тоже улыбаются.

Но затем они переводят взгляд на Древо, и на их лицах появляется шок.

Я поворачиваюсь. Древо раскололось на три части. То, что когда-то было массивным магическим столпом, превратилось в груду обугленной древесины, ветки обломаны, а листья опали.

А у подножия, под упавшей веткой, лежит тело моего брата.

Я отвожу взгляд и крепче прижимаю к себе Лизель.

– Теперь все в порядке, – шепчу я.

Отто обнимает нас обеих, когда стражники приближаются к нам. Мне кажется, я слышу, как Бригитта выкрикивает вопрос, требуя объяснений. И мы все объясним. Теперь многое нужно будет сделать – объясниться, приготовиться, пойти вперед.

Но сейчас, в этот момент, я прижимаюсь к Отто и чувствую, как Лизель утыкается лицом мне в живот, и…

Мое внимание привлекает движение среди деревьев.

Три фигуры, почти прозрачные, похожие на призраков в тумане. Одна склонилась, опираясь на посох. Одна гордая и непреклонная. А другая улыбается, глаза блестят, щеки влажные.

Хольда склоняет передо мной голову.

«Спасибо», – слышу я в голове ее знакомый, умиротворяющий голос.

Я киваю.

И вдруг тревога вспыхивает в груди. «Вы уходите? Древо держало вас здесь? Я смогу по-прежнему говорить с тобой?»

В ее улыбке облегчение и радость. «Ты всегда сможешь говорить со мной, Фридерика. А теперь будут и другие люди, которые смогут со мной разговаривать. Спасибо тебе и твоему воину».

Она низко кланяется.

Абноба передразнивает сестру, и ее седые волосы колышутся.

Спустя мгновение Перхта тоже опускает голову, ее лицо остается непреклонным и суровым.

Я моргаю, и они исчезают.

– С тобой все в порядке? – Отто наклоняет голову так, чтобы я посмотрела на него.

Я улыбаюсь, хотя щеки болят, и киваю, потому что со мной все в порядке. С нами все в порядке.

Под сенью разрушенного Древа, в тайном святилище магии, в начале времен, что обещает сделать мир лучше, я делаю единственное, что мне осталось.

Я приподнимаюсь на цыпочки и целую мужчину, которого люблю.

Эпилог

Отто

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

Впервые я приехал в Трир, чтобы проникнуть в ряды хэксэн-егерей. Во второй раз я приехал в этот город, чтобы найти и убить Дитера Кирха. Я никогда не бывал в Трире без миссии.

Как и в этот раз.

– Как думаешь, их будет трудно найти? – тихо спрашивает Фрици, когда мы проходим через городские ворота. Здесь стражники, но они не хэксэн-егери.

Хэксэн-егерей больше нет.

– Не уверен, – признаюсь я. Поворачиваю налево, направляюсь мимо развалин базилики, которую мы с Фрици разрушили, пытаясь спасти обвиняемых в колдовстве, которых должны были сжечь. Это древнее здание получится восстановить, хотя некоторые обломки уже утащили рабочие в поисках дешевых строительных материалов.

Фрици замечает мой взгляд и берет меня за руку. Как же давно это было. В каком отчаянии я тогда пребывал.

В каком одиночестве.

– Вот вы где! – восклицает Алоис, мчась к нам, Корнелия следует за ним. Алоис резко останавливается передо мной, его лицо серьезнеет. – Вы пробовали раньше апфелькраут[27] или нет?

– Конечно, пробовали, – отвечаю я. Фруктовый сироп очень вкусен со свежим хлебом, мачеха обычно готовила его в конце лета.

Глаза Алоиса сужаются, и я замечаю, что у него в руке баночка со сладким сиропом, купленным у местного торговца.

– Как ты смел держать это в тайне от меня? Нужно, чтобы тонну этой вкуснятины немедленно доставили в Источник! – Он ест прямо из банки, и липкий темно-красный сироп остается на его губах.

Я смеюсь.

– Знаешь, моя сестра могла бы приготовить тебе такой же. У нее есть рецепт моей мачехи.

– Да, но тогда все это достанется Бригитте! – возмущается Алоис.

– Ничто не мешает тебе взять рецепт и приготовить его самому, – замечает Корнелия. – Это и правда очень вкусно.

Алоис оборачивается к ней.

– А я могу! – восклицает он воодушевленно. Его взгляд затуманивается, устремляясь куда-то вглубь, будто ему вдруг открылись секреты Вселенной. – Я могу приготовить, а потом съесть все.

– Ты должен будешь поделиться со мной, – строго заявляет Корнелия.

Он смотрит на нее с обожанием:

– Обязательно!

– Это прогресс, – шепчет Корнелия Фрици.

– И было бы замечательно, если бы на заседаниях ассамблеи были свежие апфелькраут и бротхен[28], – говорит Фрици. Девушки склоняют головы ближе, обсуждая возможные варианты. После смерти Рохуса и Филомены, а также уничтожения Древа Корнелия и ковен Источника