Тяжесть слова - Екатерина Ивановна Гичко

Общение с матерью наагасаха, правда, на этом не закончилось. Она последовала за нами в покои сына и проверила, как разложили наши вещи. Мельком осмотрев мой гардероб, наагасахиа с радостной улыбкой заявила:

– О-о-о, тебе придётся пошить новую одежду. В этом, – она приподняла подол плотного голубого платья, – тебе будет слишком жарко.

Я только теперь обратила внимание на наряд самой наагасахиа Нориш. Раньше от волнения было как-то не до этого. На женщине красовалась лёгкая многослойная туника без рукавов, подол которой заканчивался где-то в пяди над полом. Я даже представить не могла на себе что-то настолько открытое.

– А мне можно будет ходить в штанах? – робко поинтересовалась я у Арша.

– Ты можешь ходить в чём захочешь, – ответила за сына наагасахиа.

Но вот Аршавеше как-то нехорошо прищурился, и я подумала, что заявление не совсем соответствует действительности.

Мы с наагасахом наконец остались вдвоём. Некоторое время после ухода его матери мы просто смотрели друг на друга и молчали. Я чувствовала растерянность и не знала, что делать и как себя вести: место незнакомо, окружение тоже, язык не знаю… Даже комната и та не моя. Наагасах же улыбался. Смотрел и просто улыбался.

– В нашем парке есть горячие источники, – тихо прошептал он.

Я удивлённо взглянула на него.

– Это водоёмы естественного происхождения, наполненные горячей водой, – пояснил Аршавеше. – Можем искупаться там. – И добавил: – Вдвоём.

И я уцепилась за эту идею. Я была так сильно растеряна и оттого расстроена, что хотелось чем-нибудь себя занять.

– Хорошо, – согласилась быстро.

– Только сперва нужно переодеться. – Аршавеше пополз в гардеробную комнату и скептически осмотрел полки. – Вряд ли у тебя найдётся что-то подходящее, поэтому я одолжу тебе свой халат.

– У меня есть халат, – отказалась я.

Муж окинул меня насмешливым взглядом.

– Нам придётся пройти через весь дом и парк, – сообщил он. – Ты сможешь это сделать в своём халатике? – И, увидев моё смущение, продолжил: – Накинешь сверху мой. Он из плотного шёлка и по размерам будет для тебя как покрывало.

И протянул одежду из зелёной переливчатой ткани с широкими рукавами. Потом спокойно развернул меня к себе спиной и расшнуровал платье. Провёл руками по моим бокам и неожиданно обжигающе поцеловал в шею. Я вздрогнула и посмотрела на него через плечо. Аршавеше глядел пристально, в его глазах медленно-медленно разгоралось пламя, и внизу живота потяжелело от этого взгляда. Не отворачиваясь и продолжая смотреть на меня, он спиной вперёд заполз в гардеробную. Дверь за ним закрылась, и почти тут же раздались грохот и разъярённое шипение. Я, спрятав улыбку в выданной одежде, убежала в спальню переодеваться.

* * *

Убранство дома мне очень понравилось. Если снаружи здание было каменным, то во внутренней отделке преобладало дерево. Всё было сделано очень крепко и основательно, можно сказать, на века, но нагам с их продолжительностью жизни по-другому, наверное, и не нужно.

В декоре, как и в самой архитектуре нагов, меня покорило отсутствие громоздкости: мебели и элементов декора вроде статуй или напольных ваз было совсем немного. Из мебели имелись в основном разного рода изящные шкафы, столики же приносили при необходимости, а все предметы, призванные украшать интерьер, располагались в стенных нишах.

Окна двух видов: двери, которые выводили на веранды, опоясывающие стены, и окна, более похожие на обычные в моём понимании. Из апартаментов наагасаха тоже можно было попасть на веранду, но только из комнаты для досуга. Ну, это я её так обозвала. На самом деле её предназначение осталось для меня туманным. А наагасаха, то есть Аршавеше, такими глупыми вопросами озадачивать не хотелось.

Парк густо зарос деревьями и кустами. Иногда яркими мазками мелькали среди буйной зелени пышные цветочные клумбы, но в целом создавалось впечатление, что никто не заботится о том, чтобы всё здесь произрастало в каком-то порядке. Правда, сухих веток и мёртвых деревьев я не увидела, и откровенно разросшегося бурьяна тоже. По зелёному царству в разные стороны разбегались широкие дорожки из светлого песчаного камня. Они иногда раздваивались и даже растраивались, скрываясь в загадочных глубинах парка. Откровенно говоря, я даже не запомнила дорогу, по которой мы шли к источнику.

Из-за очередных кустов показался деревянный мостик, и наагасах уверенно заполз на него. Я осторожно последовала за ним и замерла, когда из-за широкого древесного ствола открылся вид на исходящий паром источник. Он представлял собой водоём округло-вытянутой формы и имел примерно саженей три-пять в окружности. По краям обложен камнями, а с мостков вниз вела лесенка – обычная человеческая лесенка. Прямо перед ней стоял стол, на который наагасах бросил собственный халат и остался совсем без ничего. И мне почему-то так понравился его вид сзади, что стало дико неловко.

– Раздевайся, – велел муж с ехидной улыбкой.

Я нерешительно приспустила с плеч его халат. Под халатом у меня была ещё нижняя рубашка, но даже в таком виде идти через весь дом было очень неудобно. Хорошо ещё, что нам никто не попался. В доме вообще царила необычная тишина. У нас-то в имении днём всегда кто-то ходил: слуги, домочадцы…

– А можно я в рубашке… – попросила я.

Наагасах посмотрел на меня через плечо и нагло улыбнулся.

– Нет.

Я подавила раздражение и скинула халат. Аршавеше как раз с шумом сверзился в водоём и теперь устраивался в нём. Повернувшись к наагасаху спиной, я стянула рубашку и, перекинув волосы на грудь, обернулась. Супруг скептически изогнул брови. Действительно, что он там не видел? Присев на край мостка, я сунула ладонь в воду и убедилась, что та и правда горячая. Ещё немного помешкав, я всё же опустила вниз ноги, а дальше и делать ничего не пришлось. Наагасах коварно обвил мои ступни хвостом и сдёрнул в воду. Я с визгом плюхнулась в водоём, но хвост и руки мужа приподняли меня над поверхностью почти тут же, и я оказалась на груди этого злодея.

– Мне неудобно так… – попыталась я отстраниться.

– Тебе стыдно, – не дослушал меня Аршавеше, – а стыдиться нечего. Забудь обо всех этих правилах и просто расслабься.

Легко ему говорить! У него-то ничего интимного снаружи не видно. Вот везёт же нагам! Я только сейчас сообразила насколько: будь ты даже полностью гол, пока пластины на месте, срама никто не видит. А я?! Если к водоёму выйдет кто-то посторонний, стыда не оберёшься!

Неожиданно я осознала, что мужчина подо мной тоже