Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Татьяна Геннадьевна Абалова

Одевшись, поспешила в палату к Саймону. Меня гнало к нему плохое предчувствие.

Дверь оказалась открыта. У кровати следователя толпились врачи. Несмотря на ранний час, их собралось много.

– Он… умер? – спросила я у сестры милосердия. Та несла в руках ванночку полную крови. Меня затошнило.

– Состояние мистера Кавендиша стабилизировалось. Температура спала. Мы все молились за него. Ночью случился кризис. Ему пускали кровь.

Я сползла по стенке на пол. Закрыв ладонями лицо, разрыдалась.

Сестра милосердия передала ванночку другой женщине в косынке с крестом, а сама наклонилась ко мне. Потянула меня вверх, пытаясь поставить на ноги.

– Нельзя сидеть на полу. Вы простынете.

Я шла к палате поддерживаемая крепкой рукой. Упав на кровать, накрылась одеялом с головой. Наревевшись, не заметила, как уснула.

Меня разбудила Дженни. Я посмотрела в окно и поняла, что проспала до вечера. Бессонная ночь не прошла даром. Болела голова и страшно хотелось пить.

– О, нарциссы! – сказала секретарша, любуясь цветами, стоящими в невзрачной вазе на тумбочке.

Я хлопнула ресницами. Когда здесь появились цветы? Кто принес? Если вампир, не говорит ли желтый цвет о расставании?

Глава 16

– Ко мне ночью приходил Бенджамин, – сообщила я Дженни, вытирая нос о пододеяльник. Другого ничего под рукой не оказалось. – Он уже знает, что я изменила ему с Саймоном.

– И что? Он простил? Вы будете вместе? – секретарша подалась вперед. У ее ног стояла корзина с вещами, которую я так и не разобрала.

– Я не знаю.

Дженни скорчила разочарованное лицо. Насладиться любовной историей не получилось.

– Но хоть что–нибудь сказал?

– Сказал, что всегда наступает время, когда его женщины расстаются с ним. Я не исключение. Живым нужна семья, дети, а он этого дать не может. Я потеряла его, Дженни.

– А Саймон? Он как? Попользовался и бросил?

Меня резануло определение Дженни, но я проглотила его. Сама виновата, что выставила себя в дурном свете.

– С Саймоном не поймешь, когда он говорит серьезно, а когда шутит.

– Но у вас хотя бы есть к нему чувства? Или вас связала только похоть?

– Чувственная похоть, – я опустила глаза.

– Все, хватит. Нечего слезы лить, – Дженни поднялась. – Темнеет, пора собираться домой. Хорошо хоть он у вас есть.

– Кто он?

– Дом. С вашей любовью к чувственным приключениям удивительно, как вы не попали в руки смазливых мошенников, – Дженни встряхнула помявшееся в корзине платье и сунула мне.