Вечность - Джеймин Ив

У меня перехватывает дыхание, когда Джарет подхватывает меня и Коду на руки, каким-то образом умудряясь обнять нас обоих одновременно.

— Дети мои, — говорит он, прежде чем опустить нас обоих на землю. Затем он обращает внимание на Романа. — Старый друг.

Роман отвешивает официальный поклон.

— Мой король.

Джарет делает быстрый вдох.

— Нет, — бормочет он. — Больше нет.

Он поворачивается к Коде и мне.

— Теперь правит ваша сила. Устранение окончено. Корона будет вашей.

Я бросаюсь в объятия Романа, но я уже знаю своё предназначение, и оно не на троне.

— Сила Коды правит, — говорю я тихо, но твёрдо, на мгновение встречаясь взглядом с испуганным братом, прежде чем снова повернуться к Роману. — Моё будущее принадлежит моей стае.

Роман подхватывает меня на руки, сажает на спину Дикарки и забирается ко мне за спину. Жнец занимает своё место рядом с нами, над нами кружит стая летучих мышей, и среди них я наконец замечаю Ингрид, маленькую летучую мышь, с которой я подружилась во время моего пребывания в Дебрях. Она наклоняется ко мне, издавая радостный вопль, прежде чем подняться и присоединиться к своей семье.

Они, все они, существа из моих ночных кошмаров.

Они живут в тени.

Так же, как и я.

Роман целует меня в шею, обнимает за талию, и мы вместе покидаем арену.

Эпилог

Жили долго и счастливо… в стиле демонов.

Я просыпаюсь, чувствуя, как рука Романа ложится мне на спину, сначала мягко, а затем всё сильнее надавливая, когда он достигает изгиба моих бёдер. Прошел месяц после битвы с Эстой и Кроной, и за это время мы почти не покидали наш дом в Дебрях.

— Доброе утро, пара, — шепчет Роман мне в плечо, прижимаясь губами к моей коже. Ощущение его энергии, исходящей от Романа волчье-демонической мощи, вызывает у меня мурашки по всему телу.

Неспособная произнести связную речь, я лишь издаю стон, выгибаясь и вытягиваясь навстречу его прикосновениям. Прошлой ночью он любил меня до самозабвения, но моё тело ненасытно. Моя потребность в нём никогда не угаснет, и, во всяком случае, кажется, что она только усиливается с каждым днём.

Его губы прокладывают дорожку от его рук вниз по моему телу, лаская каждый кусочек обнажённой кожи, до которого он дотрагивается, прикосновение его волос на лице и языка возбуждают мои чувства. К тому времени, как он достигает изгиба, на котором всё ещё покоится его рука, я тяжело дышу.

— Рун…

Он отвечает на мой сдавленный вздох глубоким рычанием. Прежде чем я успеваю издать ещё один звук, он переворачивает меня на спину, и я смотрю в его глаза цвета бурного моря. Он удерживает мой взгляд в течение нескольких секунд, его власть над удовольствием распространяется по моим бёдрам и касается моего центра, где нарастает жар.

Глаза Романа темнеют, когда я снова шепчу его имя, но он замолкает.

— Этим утром у нас не так много времени, — напоминает он мне. — Так что я не могу любить тебя так, как хочу, но я позабочусь о том, чтобы ты осталась довольна.

Я снова выгибаюсь. Потребность возносит меня на головокружительные высоты, когда его сила делает своё дело — тёмная сила, от которой я никогда не устаю.

Медленно он просовывает руку мне под спину и приподнимает меня, чтобы я встретила его рот. Его поцелуй — неторопливое прикосновение губ и языка, от которого я начинаю стонать, желая большего. Его вкус опьяняет до такой степени, что мои мысли путаются, и ничто другое не кажется мне таким важным, как его рот, его руки и его тело.

Обхватив его руками за плечи, я притягиваю его ближе к себе, в то время как он достаточно силён, чтобы приподнять наши верхние части тела над кроватью. Наш поцелуй становится глубже, и, хотя Роман дает мне немного контролировать интенсивность, он вскоре забирает контроль себе, полностью завладевая моим ртом.

В своём отчаянном положении я даю ему волю, полностью готовая подчиниться всему, что произойдёт этим утром. Я просыпаюсь так уже месяц и надеюсь просыпаться так ещё миллион месяцев. Каждое утро всё меняется, и сегодня… Я позволяю Роману взять всё под свой контроль.

Его поцелуй продолжается, когда он сдвигает и ставит мои ноги по обе стороны от своих бёдер, и в этот момент я снова ложусь спиной на матрас. Его долгие, медленные, одурманивающие поцелуи отрицают тот факт, что нам нужно было куда-то пойти этим утром. Если бы это не было важным событием, я бы даже не вышла из этой комнаты. Но сейчас я не могу отрицать, что Роман вызвал у меня такую потребность.

Когда я больше не могу выносить это ожидание, я обхватываю его ногами за талию, прижимаюсь к нему и очень надеюсь, что он поймёт намёк. Он нужен мне. Сейчас.

Роман хихикает мне в губы, и я прищуриваюсь, глядя на него.

— Рун, — предупреждаю я его, используя одно слово и тон, который говорит ему, что я не шучу. После того, как я так возбудилась, этой девушке нужен оргазм. Сегодня.

Прежде чем я успеваю заговорить снова, он наклоняет голову и захватывает мой сосок ртом. У меня вырывается крик, когда он ласкает чувствительную вершинку, доводя её до ещё более напряженного состояния. Каждая клеточка моего тела горит, и, обхватив его ногами, я снова выгибаюсь дугой. Роман подстраивается так, что головка его члена вдавливается в мои складки, входя в меня медленно, но полностью, даря мне ощущение полного удовлетворения. Наряду с неистовой потребностью в разрядке.

Я издаю стон, когда он поднимает голову и толкается снова. На этот раз быстрее. Его губы прижимаются к моим, и я неистово целую его в ответ, теряясь в удовольствии, когда его мощное тело двигается в моём, сильными толчками отбрасывая меня к изголовью кровати. Я закидываю руки назад и упираюсь в него, когда сильный вихрь желания поднимается от пальцев ног вверх по ногам, пока не разрастается в центре моего тела, быстро и сильно. Я пытаюсь сдержаться, насладиться этим умопомрачительным чувством, но отсрочить его невозможно.

— Рун, — кричу я, когда меня захлёстывает оргазм, и в этот момент Роман двигается всё сильнее и быстрее, пока наслаждение не становится непреодолимым и из меня не вырываются рыдающие стоны.

Его глаза темнеют, становясь дьявольски чёрными, и перемена в нём приводит меня в бешенство и приводит к следующему оргазму. Чёрт знает,