Любовь, которую ты вспомнишь - Рина Сивая

походили друг на друга. – Мы с тобой только что такое большое дело сделали, заслужили немного радости и…

Я не дослушала. Просто почувствовала, как плечи обдало холодом, но дело было не в работающем кондиционере.

Дело было в Диего.

Я быстрее осознала его присутствие, чем увидела сеньора Солер в конце зала. Он стоял у входа, высокий, как скала, и мрачный, как шторм. Его взгляд – тяжелый, неподвижный – вонзился в меня, потом скользнул по руке Паши, все еще лежащей у меня на плече. Воздух между нами мгновенно сгустился.

Я резко выпрямилась, и Паша тут же уловил перемену, но не отстранился. Его вопросительный взгляд я чувствовала щекой, но оторвать свой от Диего никак не могла.

Он уже шел к нашему столику. Двигался не спеша, но мне казалось, что каждый его шаг добавлял сцене напряженности. Словно это и не шаги вовсе, а удары тревожного колокола.

Я не успела среагировать, как его взгляд снова вернулся к руке Павла на моем теле.

Пальцы Миронова слегка сжались, будто напоминая о себе. Не давая мне пошевелиться.

– Добрый вечер.

Голос Ди звучал так холодно, что мне срочно захотелось укутаться в одеяло, а ведь на мне была блузка и пиджак. А как Солер стрелял глазами! Точно лазерами, способными разрезать напополам что угодно.

Сейчас, например, они прорезали Пашу, но тому словно и дела никакого не было: он продолжал обнимать меня и улыбаться.

– А, сеньор Солер, – протянул Миронов, кивая в качестве приветствия. – Давно не виделись.

– Да уж. И вы с тех пор так и не представились.

Диего, которого я знала, всегда был максимально сдержан. Не повышал голос, не опускался до оскорблений. Его эмоциональные «срывы», если можно их так назвать, ограничивались рубленными фразами, сощуренными глазами или более прохладными интонациями. В совсем редких ситуациях Ди предпочитал просто уходить, чтобы не провоцировать конфликт.

Сейчас в голосе Диего сквозила та самая хищная вежливость, которую я слышала лишь однажды — когда он говорил с партнером, нарушившим условия сделки. За минуту до того, как расторг договор.

Кажется, Ди был в ярости. Но я никак не могла поверить, что причина этих эмоций – ревность.

Я не помнила, чтобы Диего ревновал меня хоть однажды. Но, говоря откровенно, в нашей прошлой жизни я не так часто проводила время с мужчинами, если ими были не друзья моего мужа. Большую часть времени я сидела дома, а если и покидала его без Ди, то компанию мне чаще всего составлял Хави.

В те времена я и не думала, что кто-то еще мог обращать на меня внимание как на женщину, и не представляла, как бы на подобное внимание отреагировал Солер. Но тогда я была его – целиком и полностью. Сейчас – тоже, но вряд ли Диего это осознавал.

– Это Паша, – начала было я, не совсем понимая, как мне реагировать. Мужская рука прожигала кожу на плече, и мне жутко хотелось ее оттуда убрать. Но любое движение показалось бы оправданием. А оправдываться – значит, будто бы признавать вину. – Павел Миронов. Он – мой начальник.

Взгляд сеньора Солер скользнул ниже – ровно туда, где сжимались Пашины пальцы. Я почувствовала, как меня затапливает смущением, и окончательно пришла к выводу, что обманывать мужа мне не в радость. Даже если он на самом деле ревнует.

Даже если ревнует меня.

– Рад знакомству, – не моргнув, отозвался Миронов. Остался все тем же: уверенным, спокойным, слегка вызывающим. Никогда не замечала за ним желания самоутверждаться, но сейчас он будто искал повод сцепиться. И было бы из-за кого! – Мы как раз отмечаем заключение контракта, не хотите к нам присоединиться?

– Хочу, чтобы вы убрали руки от моей жены, – так убийственно произнес Диего, что я вздрогнула.

Тишина повисла между нами как натянутая струна. Паша медленно поднял брови, но руку не убрал. Напротив – его пальцы слегка сжались, будто подчеркивая свое право касаться.

– Вашей жены? – он сделал удивленные глаза. – А мне казалось, вы как раз в процессе развода.

Я почувствовала, как Диего напрягся. Его взгляд стал тяжелее, мрачнее, тянулся к Миронову, как натянутый канат — вот-вот сорвется.

– Вы ошибаетесь.

Всего два слова. А у меня внутри все опрокинулось. Он это всерьез? Это не оговорка? Не эмоция? Он действительно считает, чтомы— еще семья?

– О, значит, все-таки передумали? – Паша наконец отпустил меня и откинулся на спинку стула. Его улыбка была спокойной, но в глазах читался вызов. – Интересно, что именно вас сподвигло?

Диего шагнул вперед.

– Это не ваше дело.

– На самом деле, мое. – Миронов скрестил руки на груди. – Потому что если вы снова собираетесь исчезнуть и оставить Аню с сыном одну, то мне лучше знать об этом заранее.

Я замерла. Диего – тоже. Но если я понимала, что слова Павла – это попытка защитить меня и Сашу от новых душевных ран, то Солер явно воспринимал их иначе.

– Что?

– Вы слышали. – Паша больше не улыбался. – Она уже прошла через это однажды. Я не позволю истории повториться.

Я увидела, как челюсть Диего напряглась, мышцы на шее чуть вздулись. Он глубоко вдохнул и выдохнул, словно сдерживая бурю, которая вот-вот прорвется наружу.

Его взгляд стал тяжелым и непроницаемым, дыхание замедлилось, словно он собирался с силами, чтобы не взорваться.

Я знала, что дальше – достаточно одной искры. И все может взорваться.

Но первой взрывалась я.

Глава 53.

– Хватит! – поднимаясь с места, заявила я. Взгляды обоих мужчин как по команде переместились на меня.

Хотелось обоим надавать по голове. Одному – за провокации, второму – за глупые мысли. И начать я решила с последнего.

– Ди, – подняв взгляд на мужа, начала я.

– Я хотел поговорить, – не дал мне закончить Диего. Его тон все еще звучал холодно, но я не слышала в нем обвинения. – Но тебя не оказалось в номере. Твоя сестра сказала, что я могу найти тебя здесь.

Да уж, вот и устроили Лере сюрприз. Она хотела как лучше, Пашка хотел как лучше. А получилось – как всегда.

– Давай поговорим, – я подхватила телефон и папку с документами. – Мы все равно закончили.

– Это точно, – подтвердил Павел и поднялся следом. – Провожу вас, если вы не против.