Укради мое сердце - Лора Павлов

— Я хочу рассказать тебе о той ночи, когда умерла Джилли. Хочу, чтобы ты поняла, почему я сейчас прохожу через все это.

Она кивнула.

— Хорошо. Я хочу знать все.

— Думаю, я избегал этого, потому что не хотел нагружать тебя своим дерьмом. Я правда думал, что справляюсь. Но после вчерашнего стало ясно, что все гораздо глубже.

— Я согласна, — кивнула она, держась за мои руки.

— Мы праздновали мой с Эмми день рождения. Родители Джилли были там. Все веселились. Было много друзей, большая вечеринка, понимаешь?

— Вижу это. Вечеринка в духе Чедвиков, — сказала она и всхлипнула, потому что мы оба знали, чем закончится эта история.

— Потом нам позвонили и сказали, что произошла авария. Я был в замешательстве, потому что думал, что она уехала. Но ее родители рассказали, что она хотела сделать сюрприз. Конечно, мы заволновались, но понятия не имели, насколько все серьезно. Нам просто сказали, что была авария и ее везут в больницу. — Я тяжело выдохнул. — Мы всей семьей — и ее, и моей — запрыгнули в машины и поехали туда как можно быстрее.

— Хорошо, что ты был не один, — прошептала она.

— Сначала нам сказали, что ее уже привезли и она в палате, ждут врача, чтобы дать нам информацию. Мы подумали, что все, скорее всего, обойдется. — Я отвел взгляд, потому что ненавидел это воспоминание. Оно мучило меня целый год после смерти Джилли. Потом исчезло. Я больше не хотел возвращаться туда.

Но вот мы здесь.

— Потом пришла медсестра и сказала, что произошла путаница: в аварии пострадало несколько человек. У кого-то были более тяжелые травмы. Джилли на самом деле не была в палате — ее срочно повезли на операцию. Травмы серьезные, но прогноз был положительным. Мы думали, что все не так уж и плохо. Даже представить не мог, что будет дальше.

Хенли смахнула слезы и сильнее сжала мои руки.

— Расскажи.

— К нам вышел доктор Уикер, и я сразу все понял. Это было написано у него на лице. После нескольких часов операции он выглядел полностью опустошенным. Это было все то, чего никогда не хочешь видеть на лице врача. — Я прочистил горло и повторил его слова, которые до сих пор звучали у меня в голове. — «Мне очень жаль. Мы сделали все, что могли. Ее травмы оказались слишком серьезными.»

Я откинулся на спинку дивана, притянув Хенли к себе, пока в голове снова и снова прокручивался самый страшный момент моей жизни.

— Мне очень жаль. Это самый страшный кошмар, Истон, — сказала она, глядя на меня и поглаживая мою щеку.

— Я до сих пор слышу, как закричали родители Джилли после его слов. Мои родители были в шоке. Мама сидела на полу, держала ее маму. А я просто стоял там, как вкопанный. Не мог ни говорить, ни плакать, ни вообще что-либо почувствовать.

— Все по-разному переживают горе.

— Да. И я потом провалялся в кровати несколько дней. Каждую ночь в позе эмбриона, дрожа, прокручивая эти слова снова и снова. Потом я пошел к доктору Лэнгфорд. А в конце лета уехал в юрфак. Полностью ушел в учебу, понимаешь?

— Понимаю.

— И все шло нормально несколько лет. Да, раз в год — в день рождения — я напивался в хлам, вспоминая, что потерял. Но в целом я научился это вытеснять. Пока не встретил тебя. И тогда все изменилось.

— Прости. Мне жаль, что ты не рассказал мне об этом раньше, — прошептала она, поглаживая мою щеку, будто пыталась забрать мою боль себе. И, возможно, у нее это получалось.

Просто говорить об этом — уже было облегчением. Будто огромный груз с плеч свалился.

— Я думал, что справлюсь. Но потом вернулись кошмары. Потом все чаще стали случаться панические атаки. Я думал, если отговорю тебя идти на сплав, все пройдет. А когда ты настояла — подумал, что если мы просто пройдем этот участок, все исчезнет.

— Это травма, Истон. Ты потерял человека, которого любил. Но это не значит, что ты потеряешь и меня. Я здесь. Прямо здесь. И это благодаря тебе. Ты спас меня. Ты прыгнул за борт и довел меня до берега. И я хочу, чтобы ты опирался на меня, когда тебе тяжело. Я не хочу, чтобы ты страдал в тишине.

— Это моя ноша, Хенли. Я не хотел перекладывать ее на тебя. Но когда мы подъехали к больнице, мне показалось, что стены сомкнулись. Я не мог дышать. Даже когда фельдшер сказал, что с тобой все будет хорошо, я не поверил. А потом вышла мама и сказала, что с тобой все в порядке, что тебя уже выписывают… и я не знаю — я сорвался. Попросил Рейфа подвезти меня до машины. Он пытался отговорить, но я не слушал. Написал Лулу, чтобы приехала в больницу. А сам сел за руль и уехал в Магнолия-Фоллс. Подальше. Мне нужно было уехать.

— Прости, что напугала тебя, — ее голос дрогнул, и в нем звучал сдавленный всхлип. — Прости, что заставила тебя снова пережить тот день. Но я благодарна тебе за то, что ты был рядом. Ты спас меня, Истон.

— Не смей извиняться. Ты ни в чем не виновата. Ты просто жила свою жизнь — как и должна. Черт, я сам делаю это каждый день. Я не могу ожидать, что ты откажешься от жизни из-за моих проблем. — Я поцеловал ее в лоб. — Но в тот момент, когда я подумал, что мог тебя потерять… я не мог дышать. Не мог ясно мыслить. Я сделал единственное, что помогло мне тогда — сбежал. Это не оправдание. Я знаю, что был неправ. И я сделаю все, чтобы в следующий раз поступить по-другому. Но рассказать тебе все — это большой шаг вперед.

Она села ко мне на колени, обхватила лицо ладонями.

— Это огромный шаг. И мы справимся вместе. Это не значит, что я не буду делать то, что может тебя пугать, но это значит, что мы будем говорить об этом и разбираться вместе. Хорошо?

— Да. Мне нравится, как это звучит. Доктор Лэнгфорд спросила, не придешь ли ты со мной на следующую сессию, — буркнул я и закатил глаза, не веря, что теперь втягиваю свою девушку в терапию.

— Ты вообще со мной знаком? Конечно, я пойду. Я люблю терапию, — она усмехнулась. — У всех нас есть свои тараканы, Истон. Нужно быть сильным, чтобы встретиться с ними лицом к лицу и говорить о них.

— Я люблю