Хромой из Варшавы. Книги 1-15 - Жюльетта Бенцони

— Вы привели меня в храм Любви? Почему?

— Я задумался, и это получилось случайно. Увидел скамью и повел вас к ней без всякой задней мысли. Вам это неприятно?

— Вовсе нет! Я даже считаю… что здесь очень хорошо, — сказала она, с наслаждением вдыхая утренний воздух, уже прогретый солнцем.

— Я очень рад. Это поможет мне кое-что предложить вам, Каролин. Вы позволите мне называть вас так?

Девушка кивнула, и он продолжил:

— Каролин, даже если вам это кажется трудным, вам нужно отказаться от своего дома!

— Что за нелепая мысль! Мой дом переживает тяжелый период, и я стыжусь, что поддалась минутной панике.

— Вы пытаетесь найти разумные доводы, но не питайте иллюзий: этот дом опасен…

— Не надо преувеличивать! Вы только что сказали, что спали там ангельским сном!

— Мы с Адальбером пришли на одну ночь, и дом знал об этом. Я глубоко убежден, что вы не должны там жить… и Адальбер думает так же! Вам грозит безумие… или что-нибудь похуже…

— Не вижу, что может быть хуже…

— Смерть. В вашем возрасте это явно преждевременно…

— Повторяю, вы преувеличиваете, и я теперь жалею, что позвала вас на помощь. Взгляните на ситуацию здраво: если я откажусь от своего дома, то лишусь средств к существованию. Я живу не воздухом, а трудом.

— И вы можете давать уроки музыки только там? Мне кажется, если вы продадите дом, у вас будет достаточно средств, чтобы приобрести жилье. В этом городе очень просторные квартиры, вам хватит места и для пианино, и для мебели…

— Но там не будет ни сада, ни мастерской!

— Готов согласиться с первым доводом, но зачем вам мастерская? Вы так за нее держитесь? Она вам так дорога, что вы не замечаете ее… дьявольской атмосферы?

— Вы правы: я не люблю ее, но обязана сохранить. Как и все прочее. Это категорическое требование моего деда, который завещал все свое имущество мне. Если бы я отказалась, наследником стал бы мой кузен Сильвен.

— Вы, кажется, говорили, что ваш дед выгнал своего внучатого племянника, не пожелав больше видеть его?

— Да, конечно, но он отдал бы предпочтение ему, лишь бы помешать распродаже. И установил бы для него такой же запрет!

Каролин вдруг встала и посмотрела на Альдо. Глаза ее сверкали от гнева и и слез.

— И потом, какое вам дело До всего этого? Почему вы заботитесь о моем будущем? Мы познакомились случайно, и вы уже претендуете на то, чтобы руководить моей жизнью! По какому праву? Вы здесь не живете! Вы даже не француз! Вот и возвращайтесь к себе в Венецию, в ваш дворец, к жене и детям!

Она разрыдалась и рванулась прочь, но слезы туманили ей глаза: она споткнулась о корень дерева и упала бы, если бы Альдо не поддержал ее… и не прижал к себе.

— Даже если это правда, вам не стоило так говорить. Вы же не знаете моих мыслей. Бывает, что незнакомка проникает в вашу жизнь и внезапно занимает в ней определенное место. Все становится иным, чем прежде, и я понимаю, что не смогу жить спокойно, если вы будете страдать или… окажетесь в опасности! Нет, Каролин, хотите вы того или нет, я теперь думаю о вас… о вашем счастье!

Он обнял ее за плечи, и она не стала сопротивляться.

— А если… если это счастье зависит от вас? Если это необходимое условие?

Альдо на мгновение словно ослеп, опьяненный признанием юной красавицы. Он чувствовал, как дрожит прижавшаяся к нему Каролин — такая прелестная и притягательная! Как сладко было бы поддаться этому упоительному искушению, но что-то мешало ему потерять бдительность. Что-то или кто-то. И когда его губы уже готовы были прикоснуться к виску Каролин, он откинул голову назад и мягко отстранился от девушки.

— Вы так молоды! Вы не думаете, о чем говорите…

— Напротив, думаю постоянно! И не упоминайте разницу в возрасте! Вы тот мужчина, о котором мечтают девушки. И я мечтаю о вас. Вы мне нужны, и я знаю, что нравлюсь вам! Не бросайте меня.

При этих словах в голове Альдо что-то щелкнуло, и он увидел себя в купе «Северного экспресса», идущего из Варшавы. Это было несколько лет назад. Он журил тогда молодую полячку, столь же прелестную, как и эта девушка, а та умоляла его бежать с ней, чтобы они могли пожениться. И он поддался уговорам красавицы при обстоятельствах, которые заставили его возненавидеть обворожительную соблазнительницу. Тогда все закончилось драмой, а Каролин некоторыми своими чертами очень походила на Анельку. И тут же, словно противоядие, перед ним во всей своей невероятной чистоте возникло лицо Лизы. Его пронзила мысль о том, что он может потерять ее, — и одновременно ему стало безумно стыдно. Неужели он готов поддаться чарам первой же попавшейся юной прелестницы из-за того, что в разлуке с женой ему просто необходима женщина? Альдо разомкнул свои объятия.

— Вас слишком легко полюбить, Каролин!

И ведь это он тоже говорил Анельке! Тряхнув головой, словно желая прогнать наваждение, он продолжил:

— Но вы знаете так же хорошо, как и я, что долгие отношения между нами невозможны, потому что я люблю жену. Это не означает, что я намерен вас бросить, — торопливо добавил он, услышав гневный возглас девушки. — Я буду присматривать за вами, пока это необходимо, а вы должны обещать мне вести себя разумно и ничего не предпринимать, пока не разъяснится дело с убийствами.

— Вы говорите ерунду! Здесь нет никакой связи!

— Я в этом не уверен. Чутье подсказывает мне…

— Всякий вздор! Я уеду из этой гостиницы, которая мне не по средствам… мне претит жить за ваш счет!

— Вас пригласил не я. Вы гостья маркизы де Соммьер, которая обеспокоена вашей судьбой. Отвергнув ее гостеприимство, вы нанесете ей оскорбление. Кроме того, насколько я знаю Мари-Анжелин, она заявится к вам, прихватив ведро освященной воды, кропило и десяток молитвенников. Так что проявите немного терпения! Меня вы будете видеть, только если пожелаете…

Он отступил на несколько шагов, поклонился и хотел уйти, как вдруг вспомнил, что в кармане у него лежит письмо.

— Простите меня, я чуть не забыл о том, что нашел в вашем почтовом ящике.

При виде конверта Каролин сильно вздрогнула, глаза ее расширились, но она все же протянула руку за письмом. Рука немного дрожала. Альдо готов был поклясться,