Ворон, каркни на счастье - Анастасия Разумовская

Глава 25

Хочешь — убей

Арман уехал за пару часов до рассвета — всю ночь мы разрабатывали стратегию. Мари оказалась прехорошенькой блондинкой, довольно взрослой, очень серьёзной и сосредоточенной. Герман, её муж, в основном молчал и лишь однажды уточнил у жены: «ты уверена?», а получив решительное «да», выдвинул встречное предложение о том, как защитить Старый город от войск кагана. Никто из нас не хотел, чтобы Охраш женился на Авроре.

Но больше всех меня поразил Бертран. По моим подсчётам эрталийскому принцу должно было быть лет… ну чуть больше тридцати. Я ещё удивилась, что его супруга значительно старше, но… Бертран оказался ровесником Майи. По крайней мере, внешне. Рыжие волосы были до предела коротко пострижены, в усах сверкало серебро. Уже после того, как первомирцы покинули шатёр моего супруга, Кара пояснила мне, что время в разных мирах течёт по-разному. Это у нас со дня убийства короля Анри прошло семь лет, а в Первомире уже лет двадцать. Причём у нас время может ускоряться или замедляться, а у них его просто нет.

Я уснула с этой мыслью и не проснулась, даже когда Кариолан попытался меня разбудить.

— Да-да, — пробормотала сонно, — ещё минуточку…

Муж вздохнул, поднял меня на руки, завернув в одеяло. Вышел со мной на руках — моя голова покоилась на его плече — и попросил кого-то собрать наш шатёр. Удивительно, что я поняла просьбу, ведь озвучена она была на чужом языке.

Кариолан посадил меня в седло поперёк, по-женски, тут запрыгнул на коня, успел перехватить сползающую меня, прижал к груди и поправил одеяло.

— Ты не заболела? — спросил встревоженно.

Я промычала отрицательно и тотчас снова вырубилась.

Проснулась только когда меня сняли с коня. Зевнула и открыла глаза. Кар снял седло с лошади и положил передо мной:

— Посиди тут, ладно? Я пока шатёр соберу.

Я кивнула. Алые полосы расчерчивали снег — солнце садилось в серо-синее марево тяжёлых туч на западе.

— Кстати, ты куда-то убирала мою одежду ворона?

— Видишь ли, — промямлила я, пытаясь говорить твёрдо, — прости, что сразу тебе не сказала…

И увидела, как вдруг похолодел его взгляд. Вот только что передо мной был Риол, а в следующий миг — Седьмой ворон кагана. Изначально я собиралась рассказать мужу правду, надеясь, что тонкой ниточки, протянувшейся между нами вчера, хватит, чтобы он мне поверил и понял: другого выхода у меня, по сути, не было. И только сейчас поняла, как это будет воспринято с его стороны: его жена спасла голого мужика, по совместительству являющегося осуждённым на суде воронов «преступником», укравшим эту самую жену…

«В этот раз он меня сам закопает», — с тоской подумала я.

Но другого выхода у меня не было. Врать я, конечно, навострилась за год «сумасшествия», но всякая ложь нуждается в предварительной подготовке. Хуже нет, чем лгать неубедительно. Уж лучше всё сказать как есть и отдаться на милость судьям. Я облизнула губы, вдохнула, выдохнула и постаралась твёрдо посмотреть в его глаза.

— Помнишь, когда Кара превратила Армана в лягушку? Ну, того мужчину, который…

Его глаза совсем заледенели.

— Р-рав! — вдруг раздалось слева.

Мы невольно обернулись и увидели Гарма, который приплясывал над чёрным свёртком ткани. Да нет же, это… это одежда ворона!

— А, — понял Кариолан с изумлением, и голос его прозвучал по-человечески, — это твой пёс украл?

Он подошёл к одежде, но Гарм тотчас схватил её и отпрыгнул.

— Р-рав!

— Отдай, — потребовал Кариолан.

— Р-р-р!

Гарм припал на передние лапы, оттопырив зад и виляя хвостиком. Он явно хотел поиграть с вороном в старую добрую игру «отними у меня». Он вообще обожал такие игры. Гарм, конечно, не Кариолан. Ворон попытался выхватить свою церемониальную одежду, но пёсик успел первым: он отбежал шагов на десять, выплюнул свёрток, положил на него лапку и улыбнулся, высунув розовый язык.

— Скажи ему отдать, — попросил Кариолан, растерянно посмотрев на меня.

Седьмой ворон, как это часто свойственно юным, был очень гордым человеком, и, видимо, участвовать в игре «отними у меня» ему казалось постыдным.

— Гарм, фу, — сказала я. — Отдай.

— Р-рав! — не согласился пёсель.

Я бросилась отнимать, а Гарм убегал, отпрыгивал, проносился совсем рядом, снова выплёвывал игрушку и ехидно ухмылялся во всю пасть.

— Великий воин, Седьмой ворон кагана, Кариолан не в силах справиться с собацкой? — послышалось насмешливое позади Кара.

У меня сердце куда-то упало. Мы с мужем разом обернулись.

Эйдэн, скрестив руки на груди, насмешливо наблюдал за нами. Выглядел он неважно, каким-то усталым и злым.

— Иди своей дорогой, — процедил Кариолан.

— Малыш, если я и в этот раз соберу тебе шатёр, то я туда лягу сам, — рассмеялся Эйдэн. — С твоей женой ты тоже не в силах справица, как и с её собацкой?

— Р-р-р!

Седьмой ворон вспыхнул, сжал эфес сабли.

— Не твоё дело.

— Отцего ж? Завтра мы будем под стенами Старого города. День-два, и наш каган заберёт принцессу в свой ойка́н. А затем мы отправимся биться с Великим Ницто, в которое твой отец не верил, пока Ницто его не сожрало. Если ты не посеешь семя на свою пашню, то это придётся делать мне, как поруцителю на свадьбе. А я, знаешь ли, не люблю пухлых дев.

— Эйдэн, — воскликнула я, — пожалуйста…

Третий поднял широкие брови и насмешливо улыбнулся. Он нарывается на ссору, но зачем? Разве в прошлый раз он не уклонялся от неё?

— Не смей говорить о моей жене! — зарычал Кариолан.

— Отцего ж? — ледяным тоном поинтересовался Эйдэн. — Своей-то у меня нет. Если бы у твоего отца в голове был не воздух, а разум, он не обвинил бы меня перед каганом. Если бы меня не бросили в яму, мою жену не принесли бы в жертву. Я рад, что Ницто не подавилось Седьмым вороном. Но смерть мужцины меньше, цем смерть двух женщин. Разве не так?

— Ты хоцешь мести? Я готов. Но не задевай мою жену.

— Нет! — крикнула я. — Какая месть? Впереди бой с Великим Ничто, не время…

Но Кариолан оглянулся и одним взглядом попросил меня не вмешиваться. Я сообразила, что позорю мужа,