(Не) любимая жена. Развод с оборотнем - Эми Мун

- Мяу! – уже громче заявил зверь и насторожил увенчанные кисточками уши.

Дар выругался.

- Что за шутки?! Ведьма тебя подсадила?!

Котенок блеснул глазами, а потом неожиданно склонил голову, будто слуга перед своим господином.

- Со мной идти хочешь, так?

- Мяу!

- Нет, брать не стану. Только навредишь.

- Мяу!

- Веры тебе нет, - возразил Дар и хотел было рассказать все, что он думает о Ягше и ее подарках, но кости скрутило болью.

Марьюшка! Ей плохо! Дар чувствовал это!

Медведь тут же взял верх и со всей прытью понёсся в сторону ущелья.

А в плечо мягко так толкнулось кошачье тельце. Цепкие когти впились в шерсть, и вместе с этим пришла сила. Да такая, что зверь одним прыжком через овраг в пять раз шире своего роста перемахнул.

На землю упал, аж камни под лапой треснули.

Котенок снова мяукнул, и его голос вскипятил в жилах кровь. Медведь зарычал от неожиданности.

Но сбросить усатое диво не решился. С этакой помощью он в три раза быстрее до замка Кощея доберется.

Но и это слишком медленно! Боль не отпускала, к ней добавился холод, и еще воздуха порою не хватало. Мучил Кощей его любую! Над беспомощной измывался! И это сводило с ума.

***

- Да что ж ты… упертая такая! Голос дай!

Кощей взмахнул рукой, а на Марьяну будто тысяча плетей опустилась, рассекая до самой кости.

Но Марьяна крепче прикусила изжеванную в кровь губу. Не дождется! Пусть бесится дальше, срывает на ней злость - может, выдохнется уже наконец!

И когда сюда явится Дар, то ему не составит труда прихлопнуть эту белобрысую сволочь. Так, чтобы мокрого места не осталось.

- Строптивая девка! – рявкнул Кощей. – Сейчас ты у меня по-другому запоешь. От страсти!

И схватился за серебряную пряжку на ременной перевязи. Вот тут Марьяне и подурнело по-настоящему.

Доигралась, стойкий оловянный солдатик, блин!

Но, усилием воли задушив панику, Марьяна нашла сил на издевательское:

- А чего такой маленький?

И без того бледное лицо Кощея превратилось в мертвенно-синее.

- Ты… ты…бесстыдница! – зашипел, дергая штаны обратно.

Марьяна оскалилась.

- Как мужиков триггерит на размер! Что в этом мире, что в том.

Вокруг Кощея сгустилось черное марево и щупальцами потянулось к ней. Марьяна сжалась в комочек, готовясь терпеть боль. Но вдруг за решеткой послышалось тревожное тявканье. Кощей ответил короткой бранью. А потом шагнул к Марьяне, перехватил за встрепанную косу и выволок из темницы.

- Шевели копытами, кляча, - рявкнул, больно дергая за волосы. – Женишок на пороге.

Дар?! Как так? Ведь до Выжженных земель не меньше недели хода! Она это точно помнила! Но кто бы ей стал объяснять!

Бормоча проклятья, Кощей волок ее по пещере, а Марьяна изо всех сил старалась не упасть. От слабости подламывались ноги, тело сотрясало дрожью – одежду ей так и не дали, - а мочевой разрывался от боли. Ночь (или день?) в холодной камере наградила не только кашлем, но и циститом.

- Шевелись!

И в плечо прилетел такой удар, что искры из глаз брызнули. Ноги окончательно подломились, и Марьяна больно проехалась бедром по шершавому каменному полу.

Кощей снова ругнулся. И одним движением впихнул ее в огромный пещерообразный зал, посредине которого кругом стояли огромные колонны.

И к каждой было привязано по скелету… Марьяну аж замутило, и сдерживаться она не стала, за что получила очередную порцию ругани и затрещину.

- На цепи посидишь! – рявкнул Кощей и щелкнул пальцами.

Невесть откуда взявшаяся цепь обвила руки и серебристой змеей потащила Марьяну ближе к скелетам.

А Кощей отступил в тень, и все - тишина настала.

Заполошно оглядевшись по сторонам, Марьяна отодвинулась дальше от скелета и, превозмогая дурноту, откашлялась и заорала.

- Дар! Это ловушка! Не подходи! Это ловушка! Кх…

Горло снова сдавили невидимые путы. Она могла лишь сипеть и глотать воздух через раз. Перед глазами снова начало расплываться. Накатила такая усталость, что Марьяна сползла на пол, обессиленно привалившись плечом к черному столбу. Кажется, легла бы прямо тут и умерла…

Нет! Марьяна тряхнула головой, отгоняя дурман. Нельзя спать, нельзя! Это все морок! Тени угрожающе зашипели. Потянулись к ней змеями, но доползти не успели – далекий медвежий рев эхом прокатился по залу.

Вот ее любимый пришел!

Марьяна засипела изо всех сил, пытаясь сказать, что надо осторожнее. Но меховая торпеда проскочила в зал, по пути выломав тяжёлую дверь и часть стены.

Чиркнули когти, разрывая толстую стальную цепь. Горячий звериный язык умыл щеки, а через мгновение ее уже обнимал князь.

- Любая моя… Родная…

Марьяна захрипела, но не от радости, а в ужасе.

Кощей тут!

Но князь будто не чувствовал, тормошил ее, целовал, тискал. А за его спиной медленно вспухала тьма.

- И-и-и! – выдала Марьяна из последних сил, и ошейник, сковавший горло, лопнул. – Берегись! – заорала, срывая связки.

Дар отшатнулся, и на место, где они только что сидели, с грохотом опустился меч. Марьяна охнула, совершенно не понимая, как они очутились почти у самой стены. Не могут люди прыгать так далеко!

Но ее глупые мысли прервало хриплое:

- Беги!

А потом Дар снова прыгнул, а за ним метнулась Тьма.

- Вреш-ш-шь, не уйдеш-ш-шь, - взвыла со всех сторон.

И, как в фильмах ужасов, выплюнула из своего мерзкого брюха колдуна. Кощей легко взмахнул тяжёлым полуторником. А на тонких губах змеилась улыбка человека, уверенного в своем превосходстве.

- Как жуков раздавлю! – оскалился в предвкушении.

Но тут под растрепанными волосами Дара что-то шевельнулось.

Марьяна аж воздухом подавилась. Это же котенок! Тот самый, которого ей Ягша дарила! Он что здесь делает?! И почему она раньше его не заметила?!

Кажется, даже Кощей опешил.

- Что за погань?! – зарычал, сверкая глазами.

А серый меховой комок соскочил с княжьего плеча да как взвоет! Как прыгнет вперед, на лету превращаясь в зубастую косматую громадину. Марьяна ахнула, Кощей взвизгнул, и только Дар не растерялся, да как всадил меч колдуну в грудь! Но беловолосый выродок даже не почесался.

- Нет моей смерти здесь! - хмыкнул, выдирая из себя лезвие.

На ответ Дар размениваться не стал. Коротко зарычав, упал на пол, а поднялся уже медведем. Взмах когтистой лапы – и Кощей с громким хрустом впечатался в стену. Но опять, как