Вариация - Ребекка Яррос

— Так когда там у тебя великий день повышения? — спросила меня Кэролайн.

— Тебя повышают? — Алли удивленно взглянула на меня.

— А ты не знала? — отозвалась Кэролайн, отхлебнув кофе.

— Я ей не говорил. — Я прищурился на Кэролайн, затем повернулся к Алли. — Потому что не знаю, когда меня повысят. В список я попал, но вот когда это произойдет, зависит от того, сколько человек в этом месяце направили на повышение и как быстро продвигается очередь. Так что, по-видимому, не раньше сентября. Может, даже в октябре.

— Поздравляю.

Алли улыбнулась. Да, и этого мне тоже всегда будет мало.

— И куда ты собираешься переводиться? Место службы у тебя должно измениться примерно… через несколько недель? — спросил Гэвин, искоса поглядывая на Кэролайн.

— В смысле? — переспросила Кэролайн, чуть не расплескав кофе. — Ты же не уедешь?

— Ты сам выбираешь, куда тебя переведут? — спросила Алли.

Я уничтожил Гэвина взглядом. У братца хватило наглости пожать плечами.

— Вроде того. Три года службы здесь почти истекли. Мы подаем список мест, куда хотим попасть, и нас стараются перевести в соответствии с нуждами береговой охраны.

— Но ты же поставил первым Кейп-Код? — Во взгляде Кэролайн промелькнула паника.

— И что значит «стараются»? — Алли положила руку мне на колено.

— Конечно, я бы предпочел остаться в Кейп-Коде…

Алли напряглась: у нее дернулась рука.

— …но, как и все военные, я служу там, где нужен армии. Повышение означает, что мне подыщут место начальника спасательной станции.

Кэролайн нахмурилась:

— Ну и?

— Это отдельная должность, я ведь не только плаваю. А здесь начальник уже есть. Если он не уедет, для меня места не будет. И если мне все-таки позволят остаться, это…

Черт, как же ей сказать?

— Это застопорит его карьеру, — закончил Гэвин, ставя на стол металлическую кружку. — Если наш младшенький хочет и дальше карабкаться по карьерной лестнице, ему придется от нас сбежать.

Кэролайн уставилась на брата. В ее голубых глазах заплескалась паника.

Ах ты ж! Я могу попросить отдел кадров сделать мне одолжение, и этот взгляд означал, что мне, вероятно, придется воспользоваться этим, чтобы остаться.

— А для тебя есть место в Ситке? — спросила Алли.

— Может, и есть, — тихо ответил я.

— Ты же всегда хотел.

Она провела большим пальцем по внешней стороне моего колена и кивнула. Уголки ее губ приподнялись. Я положил руку поверх пальцев Алли, и мы принялись за еду, держась друг за друга.

— Ты же не поедешь на Аляску, — сказала Кэролайн, качая головой. — А как же…

— А как же ты? — перебил Гэвин. — Вот что тебя тревожит, правда? Что будешь делать ты, если он уедет и заживет своей жизнью? Вообще-то, ты можешь, ну, не знаю, принять предложение родителей помочь тебе или нанять няню, как любой другой работающий родитель в Америке.

Ой-ой…

— Не надо воевать за меня, — предупредил я Гэвина. — Я сам справлюсь.

Кэролайн вздрогнула:

— Остаться с родными — это что, война?

— Я не это имел в виду, — тихо сказал я.

— Ты же знаешь, что кафе не приносит почти ничего, — прошипела она Гэвину.

— Так и продай его! Все мы знаем, что ты его ненавидишь, — сказал он, указывая на Алли. — Наверное, даже Алли знает, что ты его терпеть не можешь, а ведь она бывала там только в детстве.

Алли быстро отпила кофе, чтобы не отвечать.

— Говори тише, а то мама с папой услышат.

Кэролайн принялась за омлет.

— Они построили это кафе с нуля. Вопреки популярной теории, я его люблю. Просто работать в одиночку сложнее, чем я думала. У меня в планах не было заниматься им без Шона. Я знаю, как много вы, ребята, делаете для Джунипер, я бы не просила вас о помощи, если бы могла.

— Мы знаем, — мягко сказал я, и Гэвин оставил ее в покое.

— А ты больше никому не доверяешь присматривать за ней? — осторожно спросила Алли.

— Ни в коем случае, — покачала головой Кэролайн. — Я пересмотрела слишком много криминальных документалок.

Алли откашлялась.

— Если вам нужны еще помощники, мы всегда рады видеть ее у себя дома.

Кэролайн напряглась:

— Спасибо. Но мы не нуждаемся в благотворительности, чтобы сестры Руссо самоутверждались за наш счет. И я не хочу, чтобы в доме, набитом профессиональными балеринами, у нее исказилось представление о фигуре или ей в голову вбивали идеи, которые мне не по карману и не по душе. — Кэролайн поморщилась, и только поэтому я не вышел из себя. — При всем уважении. Прости, но таких документалок я тоже насмотрелась достаточно.

— Понимаю.

Алли отправила в рот кусочек бекона, а я ободряюще сжал ее руку и посмотрел на Кэролайн.

Она взглядом извинилась передо мной и сгорбилась.

Остаток завтрака прошел в неловком молчании. Все это время я держал Алли за руку.

— Давай-ка мы с тобой помоем посуду, — сказала мне Алли, когда мы доели.

У Кэролайн отвисла челюсть.

— Прекрасная идея. Согласен на все, лишь бы увидеть тебя в мокрой майке, — поддразнил ее я.

— Прошу прощения, — сказала Алли моим брату и сестре, встав из-за стола. — Я должна пойти прополоскать ему рот.

Я с радостью пошел за ней.

— Будь с ним понежнее! — крикнул нам вслед Гэвин. — Нам сегодня еще на тарзанке кататься!

— Какой восторг, — пробормотала она.

* * *

— Это вряд ли, — сказала Алли.

Чуть позже мы расстелили плед на берегу озера и смотрели, как Гэвин тянет канат вверх по крутому склону у подножья гигантского дерева. С годами земля частично вымылась из-под корней, но дереву было все равно.

— Тебе понравится, — заверила Джунипер, усаживаясь между вытянутых ног Алли.

Педикюр у них был одинакового розового цвета. Когда они успели?

— Насколько там глубоко? — спросила Алли, ловко заплетая Джунипер косу. — А что будет, если он врежется в дерево или на кого-нибудь приземлится? А еще сегодня очень влажно. Что, если у тебя руки соскользнут с веревки?

— Умеешь ты веселиться. Прямо как мама, — упрекнула ее Джунипер.

— То есть от нее море веселья?

Кэролайн уселась с другой стороны от Алли, и я бросил на нее предостерегающий взгляд.

— Спасибо, что заплела ей косу. Хотя это было совсем не обязательно.

— Без проблем, — ответила Алли, завязывая волосы резинкой. — У меня три сестры. Я заплела бы косу даже во сне.

Три. Она по-прежнему считала и Лину.

Гэвин устроился на деревянном диске размером с бочонок, который служил сиденьем, раскачался на тарзанке и спрыгнул в самой высокой точке дуги. Какая-то секунда — и он пушечным ядром плюхнулся в воду.

— Твердая восьмерка! — крикнул я и захлопал в ладоши.

Джунипер издала ликующий