Бесишь меня, Ройс Таслим - Лорен Хо

Голос у нее прерывается:

– Это правда, Агнес.

Возможно, из-за того, что уже темно и поздно, слова, которые я сдерживала столько лет, с тех пор как она впервые рассказала о моем биологическом отце, выскакивают из меня без заминки.

– Может, ты просто не могла себе позволить избавиться от меня из-за своих родителей.

Родители мамы – католики, очень-очень религиозные и консервативные. Когда она забеременела, они, как и положено, дождались родов, а затем, когда стало ясно, что в ближайшее время моя мать не выйдет замуж, разорвали с нами все связи.

Мама вздрагивает, и ее лицо в голубом свете телевизора кажется еще бледнее, чем обычно.

– В-все не так! Конечно же, у меня был выбор. И я выбрала тебя.

Я встаю.

– Мам, все в порядке. Это в прошлом. Теперь я знаю, что ты меня любишь.

В конце концов, я заслужила ее любовь, шаг за шагом. И я однажды заплачу за все, чего я ей стоила.

– Я спать.

– Ты все неправильно поняла, – тихо произносит мама. – Ты – моя гордость и моя радость с самого первого дня.

Я стою на лестничной площадке и смотрю на нее сверху вниз.

– А я помню все по-другому, – говорю я, затем захожу в свою комнату и закрываю дверь.

* * *

Странное дело, но загадочное молчание Ройса на самом деле помогает мне сконцентрироваться. Теперь, когда я знаю, что Род-Айленд – вполне устраивающий меня вариант, я удваиваю усилия, чтобы повысить свои оценки.

Не забывая о финале стендап-конкурса, я беру себя в руки и усердно занимаюсь вместе с Зи, которая в одночасье превратилась в грозного надсмотрщика. Подруга подготовила экселевские таблицы, в которых расписала, что и когда нам нужно делать, чтобы подтянуть наши «проблемные предметы», а еще нашла в TikTok информацию, как биохакнуть наши мозг и тело, чтобы мы могли усваивать больше знаний при меньшем количестве сна, – она всегда экспериментирует на нас. Ее повара готовят богатые питательными веществами блюда с такими ингредиентами, как дикий лосось, капуста, ягоды годжи и орехи макадамия, а Зи каждые полчаса кричит: «Пей воду!», словно какая-то жуткая, одержимая водой версия тренера Эверетта.

И, поскольку ее наставник, Мас, поговорив с моими родителями, похвалил меня за успехи, мне разрешили пойти на концерт известного шведского комика Ларса Петерсона, который тот давал в Куала-Лумпуре, направляясь с гастролями в Китай. У Лэя оказался лишний билет, так что я в некотором смысле отправляюсь на концерт в качестве его пары. Учитывая, какими сложными были последние несколько недель и насколько я была взвинчена происходящим, я так обрадовалась, что практически пала перед Лэем ниц, когда на последнем открытом микрофоне он спросил, не хочу ли я пойти с ним.

Мы сидим в зале. Разогрев, во время которого выступал начинающий местный комик по имени Джефф Си, уже заканчивается, когда я замечаю Ройса, который сидит через несколько рядов перед нами с кем-то из товарищей по команде, кого я знаю по школе, и все летит к чертям собачьим. Мое веселое настроение улетучивается.

– Этот засранец тоже здесь?

– В чем дело? – вздыхает Лэй.

– В Ройсе. Мы целовались в Сингапуре, и я подумала, что, может… не знаю… что он стал моим… что я ему небезразлична? – Я не могу заставить себя произнести слово «парень». – Но сейчас он почему-то игнорит меня, а почему, я не знаю!

Лэй поднимает глаза к потолку.

– О господи, – бормочет он.

Я качаю головой.

– Это наглость – взять и прийти сюда, на мое шоу. Будто ему заняться больше нечем!

Несколько человек оборачиваются и шикают на меня, а Ройс, возможно, услышав возмущенные возгласы, тоже оборачивается и видит меня. У него хватает совести смутиться, когда его товарищ по команде, Хан или что-то в этом роде, с ухмылкой толкает его локтем в бок.

– Давай выйдем поговорим? – шепчет Ройс.

– Нет! – отвечаю я громким шепотом. – Слишком поздно.

– Заткнитесь или валите отсюда! – шипят люди вокруг нас.

Лэй закрывает лицо ладонями.

– Это был первый и последний раз, когда я пригласил подростка пойти со мной на шоу.

Мы направляемся к выходу, и Джит, сидевший на несколько рядов дальше, выскальзывает вслед за нами. Оказавшись на улице, Ройс поворачивается ко мне со стоическим выражением лица человека, который знает, что его ждет, но не уверен, чем все кончится. Даже Джит, похоже, боится моего разъяренного оскала.

– Начинай, – говорит Ройс.

– Я? Ты мне скажи, что происходит? – спрашиваю я, распаляясь все больше.

– Даже не знаю, с чего начать, – качает он головой.

Как раз в этот момент подъезжает внедорожник Ройса, вероятно, водитель подумал, что тот покидает заведение. Дверь открывается, и я замечаю что-то на полу автомобиля.

Бумажный пакет лаймово-зеленого цвета с танцующим лемуром, а также логотипами TentPole Productions и стриминговой компании. В голове у меня что-то щелкает.

Танцующий лемур. Тот самый символ, который я видела на экранах на благотворительном гала-концерте. А еще на поло Ройса и коробке салфеток в его комнате.

Frisson Cola.

– А это что такое? – указываю я на бумажный пакет с двумя логотипами, и у меня пересыхает во рту.

Ройс бледнеет.

– Это… это… – Он сглатывает. – Это не то, что ты думаешь.

Меня охватывает ярость, которой я никогда раньше не испытывала.

– А я считаю, это именно то, что я думаю, – шиплю я.

Теперь мне кажется все довольно ясным. Сложить два и два не составляет труда. Когда Ройс отказался от образа Рэя и стал выступать под своим именем (ну, во всяком случае, под половиной своего настоящего имени), Frisson Cola, которая, вероятно, часть конгломерата F&B, принадлежащего семье Ройса, решила увеличить спонсорскую поддержку, чтобы драгоценный сын Таслимов смог пробиться в финал. Вот почему Ройс так странно себя вел в последние несколько недель и избегал меня буквально сразу после того, как мы поцеловались.

Может быть, он и поцеловал-то меня только потому, что хотел иметь запасной план, чтобы манипулировать моими чувствами, и я ему это позволила. Иначе зачем бы ему это? Ройс мог заполучить кого угодно. Это, должно быть, была своего рода игра за власть. Верн был прав с самого начала.

Меня захлестывает густая, как желчь, волна унижения.

– Значит, твоя семейка подергала нужные ниточки, чтобы ты попал в финал, да? Этим объясняется неожиданная щедрость Frisson Cola?

Ройс качает головой:

– Нет. Ничего подобного ни я, ни кто-либо из моей семьи не делал. И у моей семьи нет никакого контроля над Frisson Cola.

– Ой, я тебя умоляю! – усмехаюсь я. – Значит, ее контролирует кто-то из приятелей твоего