Хорошо прожитая жизнь (A Well-Lived Life) - Майкл Лукс

«Я надеюсь, что ты чувствуешь себя хотя бы немного лучше».

«Да, действительно чувствую», — сказал я, мой голос был едва громче шепота.

«Я бы очень хотела, чтобы все сложилось иначе. Я совершила большую ошибку с Джимми».

Она сползла с меня и прижалась так близко, как только позволял ее живот.

«Хочешь рассказать мне, Донна?»

«Мне было одиноко и нужен был кто-то. Он был добр ко мне, и однажды я привела его сюда, когда родителей не было дома. Он был девственником, а я была с тобой всего один раз. Я хотела почувствовать его в себе, как чувствовала тебя. Это было приятно, но длилось недолго, так как это был его первый раз. Как только мы сделали это, он захотел продолжить, и я решила, что раз я ему понравилась, то все в порядке. Ну, ты видишь, что произошло.

«Он, конечно, взбесился. Он хотел, чтобы я сделала аборт, но я поговорила с мамой и решила этого не делать. Я также поняла, что он просто использовал меня для секса. Я узнала после того, как мы начали регулярно заниматься сексом, что у него есть девушка, о которой он мне не говорил, и он не говорил ей обо мне. Ты всегда говорил мне правду, Стив, и никогда не вводил меня в заблуждение. Он лгал ей и мне. Я бросила его, и она тоже, когда узнала. Это его тоже задело!»

«Он занимался с ней сексом?»

«Нет, она все еще была девственницей! Она сказала ему, что не готова, и очень разозлилась, когда узнала, что он сделал это со мной».

«Могу себе представить!»

Она вздохнула: «Если бы только ты был здесь, и не с Дженнифер, все было бы совсем по-другому».

«Если бы я не поехал в Швецию, я бы все еще был с Дженнифер».

«Я знаю. Это просто моя мечта. Но я знаю, что этого не может быть».

«Ты переезжаешь?»

«Да, через пару недель. Папа нашел дом в Батавии, который ему нравится. Я буду ходить в школу в Батавии. Мне придется взять больничный, чтобы родить ребенка, но мама поговорила со школой, и они примут меры, чтобы помочь мне».

«Это хорошо.»

«Иди прими душ», — хихикнула Донна. «Ты пахнешь как я!»

«Но мне нравится, как ты пахнешь!» усмехнулся я.

Так и есть. Донна пахла не так, как все остальные девушки, с которыми я был. В ней было что-то уникальное и пьянящее. Это был не спрей для тела, а ее естественный запах. Нехотя я встал и пошел в душ. Когда я вернулся, она все еще была в постели. Она смотрела, как я одеваюсь, а потом села.

«Поцелуй меня еще раз, пожалуйста. Возможно, это будет мой последний поцелуй с тобой».

Я поцеловал ее глубоким, любящим французским поцелуем.

«Спасибо», — сказал я. «Я очень ценю то, что ты сделала для меня сегодня».

«Не за что. Надеюсь, ты знаешь, как сильно я тебя люблю».

«Знаю», — сказал я и снова нежно поцеловал ее.

Я вышел из дома и вернулся домой. Мама сидела в гостиной. Я сразу понял, что сейчас произойдет, и попытался успокоить себя, прежде чем она открыла рот.

«Что заставило тебя гулять с этой девушкой, держась за руки? Она беременна! Люди будут говорить! Это позорно!»

«Мама, это не мой ребенок. Она была беременна, когда я приехал домой. Все это знают!»

«Но тебя видели с ней! Я запретила Стефани быть с ней. Я не хочу, чтобы эта девушка была рядом с нашей семьей!»

«Мама, она беременна. У нее нет бубонной чумы! Проблема в таких людях, как ты. Ты знаешь, как ей одиноко? Это просто несправедливо!»

«Она сделала это сама, Стивен. Она забеременела. Это позор! Я не могу поверить, что ее родители позволили ей появляться на людях».

«Какого хрена?» Я плюнул. «Ты что, совсем охренела?»

«Не говори со мной в таком тоне».

«Я бы вообще с тобой не разговаривал, будь моя воля. Ты сумасшедшая. Совсем спятила. Эта маленькая девочка совершила ошибку, а ты хочешь, чтобы с ней поступили как с Хестер Пренн! Я думал, это дерьмо ушло в 50-е. Ты жалкая. Другого слова для этого нет. Жалкая.»

«Стивен Адамс, не используй этот язык в этом доме».

«Мама, забери свое «я святее тебя» отношение и свою глупую мораль и засунь себе сама знаешь куда. У меня просто нет времени слушать это».

Я повернулся и пошел по коридору. Я знал, что скоро придет отец, и это будет некрасиво. Я не стал закрывать дверь и просто сел в свое кресло-мешок, чтобы подождать. Примерно через пятнадцать минут вошел папа.

«Это было неумно», — сказал он.

«Я знаю, что перегнул палку, но это даже близко не похоже на то, как перегнула палку она! Моя подруга Донна стала изгоем из-за таких глупых людей, как мама. Донна совершила ошибку, а с ней обращаются так, будто она больна чумой. Это просто неправильно!»

«Я тебя понимаю, но ты не можешь так ругаться со своей мамой. Ты должен проявлять к ней уважение».

«Я проявляю к ней больше, чем она ко мне, и с большим отрывом! Но когда она так бесится, трудно сдерживать себя. Это хуже, чем назвать Бет и Дженнифер шлюхами, а это было очень плохо».

«Я знаю. Но у твоей мамы есть свои представления о том, как люди должны себя вести, как и у меня, и как у тебя. Даже если она не права, она имеет право иметь свое мнение без того, чтобы ты ее оскорблял».

«Да, папа», — ответил я, ожидая, что сейчас упадет другой ботинок.

«Ты наказан до пятницы. Это мое решение, а не твоей матери. Ты останешься в доме, до утра пятницы».

«Да, папа. Мне нужно сделать одну вещь, но я думаю, ты одобришь».

«Что это?»

«У меня назначена встреча с доктором Мерсер на 7:00 утра завтрашнего дня. Сейчас у меня не очень хорошо складываются отношения с друзьями. Я очень расстроен и зол. Я поссорился с Дженнифер, поссорился с Мелани, поссорился с Питом и, что хуже всего, поссорился со Стефани. Между нами говоря, я пытаюсь утопить свое разочарование в сексе, но это не помогает».

«Это никогда не сработает, Стив. Все, что это может сделать, это привести к большим проблемам, особенно если ты допустишь хоть одну ошибку. Как ты доберешься до доктора Мерсера?».

«Я собирался поехать на велосипеде. Ты знаешь, где находится