Подари мне белые сны - Ника Муратова

— Ну, если твои слова сбудутся, то Алексу не помешает взять мое имя.

— Если он захочет.

Михаил осекся. Действительно, если он захочет. А вдруг нет? Что тогда?

— Если откажется, то я просто в завещании укажу его единственным наследником. Тут он ничего не сможет сделать.

Кира вздохнула. Алекс — сын великого художника. За свои двадцать с хвостиком лет он и так повидал всякого разного, одно детство взаперти чего стоит, а тут такая новость. Как он воспримет ее? Она знала, с каким восторгом и трепетом Алекс относился к Таперскому, как почитал его, ловил каждое его слово. Но воспримет ли он его как отца? С Гуровым-старшим Алекс практически не общался. Возможно, не мог простить, что тот бросил его в трудное время, не стал бороться за него с Мартой. Хотя с такой женщиной никто бы не сладил. Кроме Таперского. Если бы тот вовремя понял, насколько она в нем нуждается.

— Знаете, есть еще кое-что… — сказала она. — Его мать…

Она осторожно взглянула на него. Видя, что тот реагирует спокойно, продолжила:

— Он ее ненавидит. Не понимает. До сих пор живет с этим негативом. Если вы расскажете, что, по-вашему, послужило причиной для ее… ммм… странного подхода к воспитанию сына, он, возможно, поймет ее лучше, перестанет осуждать.

Михаил посмотрел на нее так, словно он тонул, а Кира протянула ему спасительную соломинку. Ну конечно же — Марта! Ради Марты он должен рассказать. Ради своей Музы он рискнет всем, и даже отношением собственного сына.

— Марта не заслужила, чтобы ее ненавидел собственный сын, — решительно произнес он, и Кира едва заметно улыбнулась, прочитав его мысли. — Я расскажу Алексу все и ради нее, и ради него самого.

— И ради вас, — улыбнулась Кира уже во весь рот и встала, чтобы открыть дверь. У калитки остановилась машина Алекса, и из нее вышел он, ее родной Алекс, серьезный, как всегда, в солнцезащитных очках модели последнего сезона и с большим портфелем, не увязывающимся с его общим видом денди.

— Да, мне тоже это необходимо, — пробормотал Таперский и тоже встал. Он расскажет ему сегодня же. И будь что будет.

Алекс Гуров направлялся к дому, не подозревая, что через каких-то полчаса ему предстоит встать перед выбором смены фамилии.

Глава 22

— Кира, ты опять на весах стоишь?

Алекс вошел в ванную комнату и с огорчением застал там Киру, водрузившую свое тело на весы. Если она вновь вспомнила о весах, значит, что-то ее тревожит.

— Не волнуйся, я с ними прощаюсь.

— В каком смысле?

— Решила отдать их соседке, Таньке. Она после родов никак не похудеет, все ко мне заходит взвешиваться. Вот я и подарю ей их. Мне они больше не нужны, только совращают каждый раз взвешиваться.

— Ну слава богу! Помочь тебе отнести их?

— Не веришь, что отдам? Хочешь убедиться?

— Да нет, — пожал он плечами, хотя она была абсолютно права. — Просто они тяжелые.

Кира засмеялась и сошла с весов.

— Ладно, рассказывай мне тут. Отнеси их пока вниз, буду уходить, захвачу с собой. Кстати, у нас на вечер пригласительный на прием, не задерживайся.

— Опять прием, — тихо вздохнул Алекс и добавил громче: — А по какому поводу?

— Какая-то шишка во французское посольство приезжает.

— А мы тут при чем?

— Ну, наверное, потому, что они через нас интернат поддерживают, и потом я многих консультантов из Франции приглашаю, так что у нас с ними, можно сказать, партнерство по разным направлениям.

— И посол к тебе питает самые нежные чувства, — добавил Алекс.

— И это тоже, — она засмеялась и вернулась в спальню накинуть халат. — Поставь нам кофе, пожалуйста!

…На самом деле Киру в последнее время нарасхват приглашали на разные мероприятия. Она вновь вернулась в тот круг, в который так стремилась, будучи женой Ладынина. Но на этот раз приглашали именно ее. Бизнес, взаимодействие с крупными компаниями, благотворительность, искусство — казалось, ее деятельность охватывает самые разные направления. Кроме того, она умела входить в контакт с людьми и, начав переговоры с деловой нотки, быстро превращала партнеров в друзей. Ее дом в Апрелевке редкие выходные проводил без гостей, причем собирал самых разных людей — то в его стенах разгорались споры между увлеченными художниками, то бизнесмены обсуждали глобальные вопросы экономики, а в другой раз дипломаты со своими семьями собирались на блины.

Алекс, как правило, с ее друзьями сходился довольно легко, хотя и ощущал всегда на себе любопытные взгляды. Особенно остро он это чувствовал, когда появлялись новые люди. Те, кто знали Киру и Алекса не первый день, воспринимали их как самую обыкновенную пару, не удивляясь и не перешептываясь по поводу разницы в возрасте. У него дела на работе шли тоже хорошо и друзей хватало, но все же львиную долю их круга общения составляли знакомые Киры, и ему приходилось с этим мириться.

Кира спустилась, чмокнула его в губы и налила себе молока.

— Ты сегодня показываешь усадьбу Констанца?

— Да, первая примерка, так сказать. Он уже видел ее, теперь хочет встретиться и поговорить детально.

— Если все пройдет нормально, это станет твоей живой рекламой. Ты ведь сам знаешь, какие у него связи. Горжусь, Македонский!

— Моя живая реклама — это ты. Я везде хожу в качестве твоего бесплатного приложения.

Кира поставила кружку на стол и обняла его.

— Алекс, ну ты что это, а? Ты же знаешь, как я тобой горжусь. Ты и без меня становишься знаменитым дизайнером, Ковальчук считает тебя самым лучшим на фирме, тебе доверяют такие заказы, о которых твои ровесники и не мечтают. Когда мы встречаемся с твоими друзьями, то я ведь не возмущаюсь и не называю себя твоим приложением. Хотя, — улыбнулась она, — даже если я и приложение, то ничего не имею против.

Гуров поцеловал ее, но не улыбнулся. Ему быть приложением не очень нравилось. Особенно когда он видел приглашения, где было указано: «Миссис и мистер Доронины». Конечно, он понимал, что это всего лишь условность, соблюдаемая в таких случаях, но все же это его задевало.

— Македонский, но они же не могут написать «Миссис Доронина и ее бойфренд».

— Тогда тебе надо выйти за меня замуж, и все эти неувязки исчезнут сами собой.

— Не торопи меня, Гуров. Нам и так хорошо, а из-за каких-то пригласительных я не собираюсь принимать такие серьезные решения на скорую руку.

Это ее «на скорую руку»