Финишная черта - Мари Милас

Я: Я бы тоже это сделал. Даже с Валери.

Нейт: У Лиама сегодня явное желание умереть.

Леви: Как дела, Лиам? Чем занят?

Я чую подвох в этом сообщении. Эти вопросы ощущаются так, будто Леви уже знает ответ.

Я: Жду Рору уже целую вечность.

Макс: Ну это твое состояние по жизни.

Я усмехаюсь, потирая челюсть. Он прав.

Нейт: Кто бы говорил… Напомни, сколько ты ждал Валери?

Леви: А ты Хлою?

Я: А ты Аннабель?

Макс: Какая-то атмосфера Хатико, если честно.

Нейт: Атмосфера подкаблучников.

Леви: Говори за себя.

Я: Да, я не под каблуком.

Макс: А под колесами.

Леви: Так почему ты ждешь Рору?

И опять же, он точно знает ответ на этот вопрос, просто заставляет меня сказать.

Я: Мы идем на свидание.

Тишина в чате становится пугающей. Я бросаю взгляд на дверь Авроры и думаю, выйдет ли она вообще. Зная ее, она может из чистого упрямства никуда не пойти.

Макс: Сегодня Земля начала вращаться в другую сторону?

Леви: Титаник подняли со дна Атлантики?

Нейт: Не обращай внимания на этих придурков. Хорошего вечера. Только будьте осторожны: передали, что впервые за дохериальд лет в Италии случилось извержение спящего вулкана.

Леви: Я очень рад.

Нейт: Извержению вулкана? И я, наконец-то!

Макс: Так и быть, я тоже.

Я сдерживаю смех, потому что мы так и не выяснили, чему они рады. В этот момент дверь Роры открывается. Я поворачиваю голову так резко, что возникает угроза защемления нерва.

– Ты в красном, – говорю, убирая телефон в карман льняных брюк.

Аврора закрывает дверь и встает передо мной. Ее легкое летящее платье с бретелями, завязанными в банты на плечах, заканчивается чуть выше середины бедра. Увидев конверсы, я усмехаюсь и протягиваю ей руку.

– Натали сказала бы, что это какой-то умный оттенок красного. – Она улыбается, склоняет голову набок, позволяя темным прядям волос скользнуть по плечам, и вкладывает свою ладонь в мою.

В этот момент я понимаю, что в мире нет ничего правильнее, чем держать за руку Аврору Андерсон.

– Пойдем, – откашливаюсь я и веду нас к лифту.

Когда двери открываются, нас встречает толпа людей. Это вынуждает меня отпустить руку Авроры. Пресса часто пробирается в отели во время гоночного уикенда, поэтому нам стоит быть осторожнее. Однако я не собираюсь создавать между нами дистанцию, поэтому загоняю Аврору в угол и прижимаюсь к ней всем телом, списывая это на тесноту в кабине.

Она задерживает дыхание, а затем поправляет воротник моей белой футболки-поло и снимает с моей головы солнцезащитные очки, водружая их на себя.

– Выглядишь по-итальянски. Осталось отпустить небольшую щетину – и сойдешь за местного.

– Питаешь слабость к итальянцам?

Я оглядываюсь по сторонам и решаю, что к черту осторожность. Моя ладонь скользит по ее бедру. Мурашки танцуют под кончиками пальцев.

– Да, – выдыхает она с дрожью в голосе, но тут же берет себя в руки и шлепает меня по ладони.

Я усмехаюсь, но прикосновение не разрываю.

– Я тоже.

– Слаб к итальянцам? – Она приподнимает бровь.

– К итальянкам… в красном. – Я наклоняюсь ближе, заслоняя Аврору от посторонних взглядов, и прикусываю мочку ее уха.

– Тогда тебе стоит выйти на охоту.

Она поправляет солнцезащитные очки средним пальцем, вызывая у меня приступ смеха.

– В следующий раз, когда ты покажешь мне этот палец, я сочту это за признание в любви, дорогая, – шепчу я ей на ухо.

Она хватает ртом воздух, пытаясь подобрать слова, но двери лифта открываются, и мы выходим вместе с толпой.

Я говорю Авроре, что подгоню машину ко второму входу отеля, чтобы избежать лишних глаз. Она кивает мне, поправляя очки так, словно мы секретные агенты.

Когда мы наконец-то оказываемся в машине и выезжаем на трассу, воздух наполняется терпким ароматом сосен, смешанным с соленым привкусом моря, которое где-то вдали тихо вздыхает у берегов Италии. Красная «Ferrari» мягко урчит, плавно набирая скорость и легко вписываясь в повороты. Сквозь открытое окно врывается теплый ветер, обдавая лицо и волосы ароматами лаванды, лимонных деревьев и прогретого солнцем асфальта.

– Куда мы едем? – спрашивает Аврора, высовывая руку в окно и пропуская теплый воздух сквозь пальцы.

– Куда захочешь.

На самом деле у меня есть план на сегодняшний вечер, но если она скажет, что хочет в определенное место, мне не составит труда изменить маршрут.

– Туда, где никого нет.

Отлично, туда я ее и везу.

Я кладу руку на бедро Авроры и мягко сжимаю.

– Чего еще ты хочешь?

– Наш плейлист, – улыбается она.

Я даю ей телефон и возвращаю руку на бедро. Мне не удается перестать к ней прикасаться. Это похоже на сильнейшее притяжение: она магнит, а я лишь тонкий кусок металла.

Музыка наполняет салон, и Аврора со вздохом откидывается на сиденье, переплетая свои пальцы с моими. Чистое умиротворение танцует на ее лице и каким-то странным образом отзывается в моей груди.

Мне нравится делать эту девушку спокойной, даже если я до безумия люблю ее импульсивность.

Мы выезжаем за пределы Монцы, известной своим автодромом и зелеными парками. Спустя часы пути перед нашими глазами появляются скалистые утесы, защищающие бухту, словно часовые, стоящие на страже покоя этого места. Здесь скрываются свои уникальные тайны, связанные с близлежащими побережьями Лигурийского моря.

– Где мы? – Аврора приоткрывает рот, изумленно осматривая красоту, окружающую нас.

– Дома.

Ее взгляд переходит на виллу, расположенную на краю утеса, и глаза расширяются.

– У тебя есть дом в Италии? – почти пищит она, но тут же откашливается. – Полагаю, это глупый вопрос, учитывая, что у тебя есть фонтан и самолет. Но все же.

– И герб, – усмехаюсь я.

– И цифра в имени, – она щелкает пальцами, как бы говоря «чуть не забыла».

Я паркуюсь у виллы, обхожу машину и помогаю Авроре выйти. Она осматривается по сторонам и глубоко вдыхает свежий морской воздух.

– Здесь очень красиво.

– Мы еще не достигли точки назначения, – говорю я по пути к багажнику.

Достав корзинку для пикника и плед, возвращаюсь к Авроре и беру ее за руку.

Пока мы проходим к спуску, я приветствую персонал на вилле и говорю им, что на эти выходные они свободны.

– Эти люди живут тут круглый год?

Я спускаюсь по резким каменным ступеням, сделанным еще в прошлом веке, и подаю Роре руку, чтобы она не оступилась. Лестница изгибается, словно струна, спускающаяся вниз по скале. Ее плавные повороты открывают все новые виды на море. По краям ступеней растут пышные кусты лаванды и розмарина, издающие тонкий аромат,