Тимбер - Тейт Джеймс

Итак, за неимением идей получше, я направилась к двойным плетеным креслам в дальнем конце веранды и села ждать.

Однако мгновение спустя я поняла, что сижу прямо за дверью гостиной, а окно открыто, что позволяет мне слышать все, что говорится внутри комнаты.

Некоторое время Лукас просто разговаривал со своей мамой на легкие темы - о своей гимнастике, воспоминаниях о детских переездах по стране - и с гордостью рассказал ей о своих курсах скорой помощи.

— Это так здорово, Лука, — пробормотала она после того, как он рассказал ей в расплывчатых, но взволнованных выражениях о том, как Док недавно позволил ему наложить швы на живом человека. Я улыбнулась, проводя большим пальцем по свежему шраму на запястье.

Следующий вопрос Лукаса был таким тихим, что я не разобрала слов, но ответ Сандры был ясен.

— Я не могу, Лука, — воскликнула она с болью в голосе. — Я не могу говорить об этом. Никогда. Ты не понимаешь...

— Конечно, я не понимаю, — взорвался он, — потому что ты не хочешь этого объяснить! Господи, мама, что бы это ни было, поверь мне, когда я говорю, что справлюсь с этим.

— Дело не в этом, Лука. Дело в том... если кто-нибудь узнает... Я не могу... Они предупредили меня, что может случиться, и я не буду так рисковать. — Ее голос звучал решительно, но если кто-то и мог заставить ее открыться, так это Лукас.

Его голос стал низким и тихим, когда он ответил, его тон успокаивал.

На долгое мгновение воцарилась тишина.

— Они сказали, что заберут тебя, — наконец призналась Сандра. — Они сказали, что, если я когда-нибудь расскажу кому-нибудь о том, что знаю, они заберут тебя у меня.

— Это... — Лукас казался расстроенным, и я не винила его. — Мам, ты серьезно? Мне девятнадцать, я не какой-то маленький ребенок, которого можно забрать.

Сандра что-то пробормотала в ответ, и Лукас тихо выругался.

— Мам, это было пятнадцать лет назад. Тебе не кажется, что с тех пор многое изменилось? Я просто прекрасно могу позаботиться о себе, и мне действительно не нужно напоминать, что моя девушка в буквальном смысле самое страшное существо на территории Трех штатов. Я не в опасности. Но тебе это грозит, если ты не прекратишь смешивать эти лекарства. Ты намеренно пытаешься стереть свою память?

Тишина.

Лукас выдохнул проклятие. — Так и есть, не так ли? Мама… Это не может быть настолько плохо.

— Так и есть, — ответила она, и голос ее звучал так, словно она плакала. Меня кольнуло чувство вины за то, что я подслушивала этот частный разговор. Но это было далеко не самое худшее, что я когда-либо делала, и я извинюсь перед Лукасом, как только он выйдет на улицу.

— Лука, детка, ты должен понять. Они не оставили мне выбора. — Ее голос сорвался на рыдание. Следующие несколько слов, которые она произнесла, были приглушенными, как будто она говорила ему в грудь, пока он обнимал ее. Однако его шокированный ответ был очевиден.

— Подожди, — воскликнул он, обрывая ее. — Что-то вроде генетического эксперимента? Дети из пробирки?

— Нет! — закричала она в ответ. — Нет, это не так... Лука, это не какая-то чушь из "Звездного пути". Это была просто обычная имплантация. Я была своего рода суррогатной матерью. Они платили мне за вынашивание детей, а потом... не задавать вопросов. Это происходит постоянно с парами, которые не могут забеременеть самостоятельно.

— Это не любящая однополая пара, мама. Они из Гильдии наемников. Какого черта, по-твоему, они делали с этими младенцами? Боже мой, так вот кто я? Так вот почему мы все время убегали?

— Нет! Нет, нет, нет, Лука, нет. Ты другой. Я любила твоего отца. Он даже не знал о других детях. Знал только Джек. — Она всхлипывала между словами, но это было достаточно ясно, чтобы понять. Мой рот открылся от шока, и мне до боли захотелось броситься туда и утешить Лукаса.

— Дядя Джек, — пробормотал Лукас, и горечь окутала его слова. — Дядя Джек был в Гильдии, мама. Ты знала об этом?

От Сандры не последовало потрясенного вздоха, только еще одно судорожное всхлипывание. Должно быть, она подтвердила, потому что Лукас снова выругался.

Его тон стал жестким, как будто он просто хотел получить ответы, чтобы уйти. — Что ты знаешь о Бранте Уилсоне, мама?

Сандра сделала глубокий, прерывистый вдох. — Брант был моим спасителем. Он был единственным нормальным человеком в моей жизни, и мы были так влюблены. Ты мой единственный ребенок, рожденный от любви, Лука.

Он холодно рассмеялся в ответ. — Тогда зачем лгать о том, кем был мой отец? Зачем говорить мне, что это был Николас, который был мертв, когда Брант был жив?

— Потому что... — слабым голосом ответила она.

— Потому что Брант был членом Гильдии, — ответил за нее Лукас. — И ты не хотела, чтобы я выследил его и был схвачен наемниками и их гребаной программой для детей-солдат?

Сандра ахнула. — Что? Нет. Брант даже не знал о Гильдии. Он просто… исчез однажды. Я не хотела, чтобы ты думал, что твой папа тебя не любит, поэтому притворилась, что он умер.

Вот черт. Она действительно не знала.

— Мам, — вздохнул Лукас. — Я люблю тебя, мам. Но ты действительно такая доверчивая? Брант был в Гильдии, потом в ФБР. Он был здесь, в Шедоу-Гроув, всего шесть месяцев назад.

Ответ Сандры представлял собой мешанину невнятных слов в перерывах между плачем, и Лукас успокаивал ее пустыми банальностями. Сейчас это не имело значения, но я бы поставила на то, что его дядя Джек знал.

Лукас, должно быть, решил, что получил достаточно ответов для одного дня, потому что перевел разговор обратно на ее лекарства. Так спокойно, как только мог, он объяснил ей все, что сказали в нашей лаборатории о смеси лекарств, которые она принимала. Что они в конечном итоге убьют ее.

Когда она запротестовала по поводу того, что Гильдия придет за ней, Лукас пообещал, что мы обеспечим ее безопасность, и что Большой Сэл предложил переехать к ней и стать ее постоянным охранником. Это было для меня новостью, но я была более