Принцесса и Ко - Виктория Цветкова

Линард дей’Хеллиг, 22-ой герцог Винсентский

— Ваша Светлость, хорошо бы нам завернуть на Конвудский виноградник и пообедать. Дело-то к вечеру. Ребята устали, да и вердам требуется отдых.

Что ж, я и сам некоторое время ощущал голодные судороги, напоминавшие, что мы пропустили обед. Я оглядел небольшой отряд из гарнизона Винсента, который сопровождал меня в облете дальних арендаторов, и оценил усталые лица воинов. Направился к своему ящеру и, мысленно прикинув расстояние, бросил через плечо:

— Ладно, парни. Завернем в Гизетт.

И, не слушая ворчания старшины, что это на целых двадцать минут лета дальше Конвудского виноградника, где живет гостеприимная и энергичная вдовушка, я вскочил в седло и сжал коленями бока крылатого ящера. Тот высоко подпрыгнул и, сделав полукруг над крышами фермы, понес меня на юг. Отряд потянулся следом. Верды, чувствуя, что летят домой, домчали до поместья за полчаса. Солнце стояло уже низко над лесом и, выглядывая из темных осенних туч, золотило верхушки деревьев и широкие крылья вердов. Вскоре показался особняк под крышей из черепицы, зеленой от поросшего мха.

Я старался не прилетать сюда слишком часто, хотя мыслями ежечасно возвращался под этот скромный кров. Пока я проклят и риск смерти велик, а мы оба, словно невидимой сетью, связаны «верным словом», не стоит давать волю чувствам. Знаю, что и Тера думает так же. Саймор Лири день и ночь трудится в Королевском архиве, пытаясь проследить судьбу ведьмы Эрины после того, как та бежала из Винсента. Как только удастся найти место ее захоронения, мы начнем действовать. Принц Истиан предположил, что проклятье имеет привязку не к городу Винсент, как полагали мои предшественники, а к костям самой ведьмы. Сумасшедшая бесовка прокляла не только весь герцогский дом, но и собственный род. Ведьмы-наследницы обречены творить зло и приносить смерть, хотят они того или нет. Судьба приводит в наш город каждую. Привела и Теру. Но мы обязаны побороть это несчастье и освободиться. Только тогда я смогу назвать ее своей по праву.

Я ждал, что на шум, поднятый крыльями десятка ящеров, из дома выбежит Тера, но появилась лишь экономка. Значит, малышка снова корпит над своими зельями в мастерской?

— Хозяйка занята? — спросил я, спешиваясь и поручая верда подбежавшему подсобнику.

— А ее нет еще, Ваша Светлость, — экономка выглядела растерянной и мяла в руках передник. — Как уехала утром с фургоном мастера Аскота, так еще и не возвращалась.

— Куда уехала⁈

— Не сказала, Ваша Светлость. Оборотень недавно явился сюда верхом на наале и спрашивал ее — думал, хозяйка уже вернулась сама.

Сердце зашлось в предчувствии беды. Это козни проклятья, не иначе. Где искать Теру? Куда она поехала? Нужно срочно найти этого парня, Аскота.

Я забрал поводья у работника и хотел вновь запрыгнуть в седло, но меня остановил старшина.

— Ваша Светлость, побойтесь Шандора, животные не могут летать десять часов без пищи и хотя бы краткого отдыха. Поглядите, как тяжело дышат бедолаги.

— Ладно, накормите их. Привал на полчаса.

— Хозяюшка, ты уж сообрази для нас что-нибудь, а? — обратился старшина к экономке. — Маковой росинки во рту с утра не было.

Женщина умчалась на кухню, и уже через несколько минут во дворе появился широкий стол, а на нем аппетитные сандвичи и кувшины с пенистым квасом.

— Ваша Светлость, пожалуйте к столу.

Я покачал головой и отошел, предоставляя команде спокойно насыщаться.

«Тера, девочка моя, где ты?»

Я достал маговизор. Пролистав сообщения, не обнаружил ничего важного — так, текущие отчеты от разных департаментов. Назвал имя кузена и долго ждал, пока тот ответит. Но вызов не был принят, что само по себе довольно необычно. Корд не предупреждал, что уедет из города.

Неподалеку верды с громким хрустом расправлялись с кусками мороженного мяса.

«Нужно спешить, отыскать этого оборотня».

Мой маговизор вдруг ожил. Я взглянул на экран и принял вызов:

— Ну наконец-то… Корд, Тера исчезла!

«Я знаю, ищу ее, — голос кузена звучал, словно из-под земли. — Здесь местами вообще нет магсвязи. Ты где?»

— В Гизетте. Говори, где-ты и что случилось!

Через пять минут отряд вновь поднялся в небо и взял путь на Винсент. Вскоре показалась ровная лента почтового тракта. В этот поздний час — а солнце уже почти закатилось за лес — на дороге было не так уж много повозок и карет.

Брошенный на обочине фургон и выпряженный из него наал, пасущийся у канавы, привлек внимание издалека. Так же, как и темный, отражающий закатный свет каррус неподалеку. В сторону от тракта, вдоль поля, протянулась разбитая колесами колея проселка, за которым поднимался дремучий лес, что тянется аж до Восточного хребта.

Я дал команду снижаться и направил верда на дорогу, приземлившись возле карруса. На земле сделал несколько попыток связаться с братом. Тот снова долго не отвечал, однако через пять минут сам вызвал меня.

«Мне только „маячок“ приходит от твоих вызовов, а мы почти рядом с дорогой, — голос Корда по-прежнему звучал приглушенно. Но слышно было, как он тяжело дышит. — Пришлось лезть на дерево… Сейчас выберемся на дорогу… здесь такие дебри… Даже звериных троп нету».

Я в ужасе смотрел на темную громаду леса, что поднимался сразу за дорожной канавой. Неужели Тера действительно ушла сюда?

82

Линард дей’Хеллиг, 22-ой герцог Винсентский

На несколько минут отвратительное чувство тоскливой безнадёжности полностью захватило меня. Как отыскать любимую — такую маленькую и хрупкую — в этом страшном лесу? Трудно было думать об этом и не корить себя: ведь сам во всем виноват. Это из-за меня Тера вынуждена была уехать из города в отдалённое поместье! Если бы не я и это проклятье…

Кто-то дёрнул меня за рукав. Я вздрогнул, неохотно выныривая из грозового марева тяжёлых предчувствий.

— Командор, мы можем облететь лес, посмотреть, не видно ли чего.

— Ты ведь знаешь, что это бесполезно. Всем известно, как выглядит этот лес сверху — сплошной зелёный массив, без конца и края. Ни опушки, ни полянки — так плотно стоят деревья.

— Да, это ведьмовские чары. Я родился в соседней деревеньке — там, дальше по тракту. У нас этот лес называют Гиблой чащей. Старики считают, что в ту сторону даже смотреть нельзя, накликаешь беду.

Разумеется, слова старшины только усилили мое беспокойство. Я, как мог, гнал парализующее волю чувство вины. Самобичевание бесполезно и не поможет вернуть Теру.