Сети соблазна - Мэри Бэлоу

Джеймс стоял на конном дворе герцога Питерли, опираясь одной ногой, обутой в сапог, о колоду и обхватив рукой колено. Он смотрел на Карла Бисли, похлопывавшего хлыстом по своему сапогу с таким видом, будто ему страшно хочется уйти отсюда как можно скорее. Сзади два конюха чем-то занимались в конюшне, но если разговаривать негромко, они ничего не услышат.

– Я всегда полагал, что именно я разорвал нашу дружбу, – сказал Джеймс, – когда поколотил вас после того, как вы позволили отослать Дору. В то время ваши поступки я расценивал не как враждебные, но не правильные. Потом я часто жалел, что отыгрался за свое отчаяние на вас. Но ваши поступки все же были враждебными, не так ли? Вы считали меня дураком и были совершенно правы. Я и был им.

Карл пожал плечами.

– Это было давно, – сказал он. – Мы были моложе, Бэкворт, и не так умны, как теперь.

– Почему вы так и не сказали мне, что это ребенок Питерли? – спросил Джеймс. – Почему вы позволили мне считать его своим?

– Я полагал, что Дора вам сказала. Откуда мне было знать? Хотя он мог быть и вашим. Вы валялись с ней там, на вересковой пустоши. И вы, и Питерли. Но дело не стоило того, чтобы чувствовать себя виноватым, верно? Дора и я никогда не были значительными персонами. Мы были всего лишь подопечными Питерли.

– И речи не было о том, чтобы я смотрел на кого-то из вас сверху вниз, – возразил Джеймс. – Вы и я – мы были друзьями. И мне нравилась Дора. Вы это знали. Вы знали, что я готов жениться на ней.

– Хорошо было вам бушевать, рвать на себе волосы и сломать мне нос – все равно вы ничего не могли бы поделать в создавшейся ситуации, – сказал Карл. – Я сильно сомневаюсь, что вы женились бы на ней, будь у вас действительно такая возможность. Вы, как и Питерли, постарались бы увильнуть. И неужели вы думаете, что ваш дорогой папочка позволил бы вам жениться на моей сестре?

– Он знал? – нахмурился Джеймс. – Мой отец знал, что это был Питерли?

– Ни в коем случае, – засмеялся Карл. – Если бы у Доры в голове было побольше, – продолжал он, – я бы сказал, что она расставила вам превосходную ловушку, Бэкворт. На самом же деле все, конечно, вышло случайно. Но ясное дело, лучше было бы, чтобы все решили, будто виноваты вы. Вас легче было извинить – молодой, еще не перебесился, и все такое. С другой стороны, Питерли осудили бы многие. Ему было под сорок, он был опекуном Доры. И в конце концов, ребенок вполне мог оказаться вашим.

– Значит, – подытожил Джеймс, – вы вместе с Питерли заставили моего отца поверить. Из-за вас между нами возникла трещина, которая так и не заросла, из-за вас я прожил долгие годы, мучаясь угрызениями совести.

– Все это вы заслужили, – напомнил Карл. – Вы повинны в позоре моей сестры не меньше, чем Питерли.

Джеймс кивнул.

– Да, я очень виноват. Но я думал, что влюблен в нее, и взял бы на себя ответственность за последствия. Я никогда не сознавал, как сильно вы ненавидите меня, Карл. Я не знал, что вы чувствовали себя обделенным. Но вы не могли выместить свое негодование на Питерли, верно? Вы от него зависели. Поэтому вы использовали меня, чтобы отомстить за себя всему миру. Конечно, Доре не могли позволить выйти за меня, потому что я был братом предполагаемой невесты герцога. Ребенок оказался бы одновременно его сыном и племянником. Кроме того, вряд ли мой отец поощрил бы это, знай он правду. Питерли был одним из немногих, кого он считал достойным своего уважения. Какая ирония, согласитесь!