Через бурные волны - Вал И. Лейн

не могла привыкнуть к тому, что мы шли с двумя версиями Серены, и старалась не думать об этом слишком сильно. Отсюда, снизу, мерцающий блеск воды вокруг МакКензи был уже не виден без солнечного света, что делало их идеальной копией друг друга.

— МакКензи, когда ты нашла убежище, ты видела корону? — спросила я, прокручивая план в голове миллион раз подряд.

— Нет, — вздохнула она. — Но он сидел в большом кресле, окруженный всевозможными безделушками, такими как морские безделушки и просто странные вещи. За креслом в аквариуме была твоя мама. Корона должна была быть где-то в этой коллекции.

— Почему у него всегда большое кресло? — простонала я.

— Это его личный трон, на котором он может охранять свои игрушки, — закатила глаза Серена. — Его самолюбию нужно где-то сидеть.

Мы приблизились к участку, где туннель расширялся, сигнализируя о том, что мы приближаемся к новому убежищу Бастиана. Мы наткнулись на каменные ступени, которые спиралью поднимались вверх, очень похожие на высокие башни древности — сторожевые башни. Между входом в сторожевую башню и коридором, из которого мы только что вышли, на самом виду была дверь, хотя это была скорее каменная плита.

— Вот и пришли, — произнес Ной, изо всех сил отталкивая камень со своего пути. Я пыталась найти быстрый выход, какой-нибудь способ, которым мы могли бы уйти, не рискуя оказаться запертыми здесь, внизу. Но я знала, что в этой извилистой системе туннелей и каменных коридоров у нас не будет такой роскоши.

— Я остаюсь с Сереной, — сказал Рассел, поворачиваясь к Ною. — Только не вздумай пострадать, Ной. Я не собираюсь терять никого из вас сегодня.

— Успокойся, дедушка, — простонал Ной. — Тебе не обязательно продолжать беспокоиться обо мне. — Я видел, как осунувшееся лицо Рассела становилось все темнее, а глаза были опущены, как и его усталый дух. Я слишком хорошо понимала обиду Ноя за потерянные годы, но смотреть на это с такой точки зрения было труднее. Теперь, наблюдая за чужой борьбой, я увидела горечь в себе, которую мне пришлось преодолеть из-за моей мамы, и я надеялась, что Ной сможет понять, как сделать это для Рассела.

Мы оставили Серену с Расселом, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы Бастиан не узнал о ее местонахождении, и в то же время она была достаточно близко, чтобы получить корону. Я распахнула дверь, моя грудь наполнилась воздухом, который слишком боялась выпустить. Нас встретил порыв прохладного воздуха и тусклый свет факелов.

С массивным куполообразным потолком это место действительно походило на замок. Трещины в камне, словно вены, пронизывали пол и потолок. Стены были увешаны множеством предметов, в том числе, вероятно, магическими, не очень редкими раковинами, золотыми статуэтками, редкими драгоценностями и масками племен, частями тел в банках. Я не могла не задуматься, как ему удалось перевезти все это из своего другого убежища за такое короткое время. Конечно, скорее всего, это была магия. А в центре комнаты, там, где купол заканчивался отверстием, сквозь которое проникал лунный свет, стоял устрашающе красивый каменный стол с замысловатой росписью вокруг, но изображения были выцветшими и потрескавшимися. К нему вела короткая изогнутая лестница, которая, казалось, служила скорее для украшения, чем для функционального использования.

В полутемном зале эхом отдавался стук наших шагов, пока мы обходили капли почерневшей воды, которые оставляли след от двери до передней части комнаты. Бастиана нигде не было видно, но его трон определенно был там. Он был пуст, на стуле из бронзы и золота, обтянутом бархатной подушкой, растекалась лужица еще более темной воды на полу рядом с ним. Короны нигде не было видно, но моя мать была там.

Заключенная в своем аквариуме, мама подплыла к стеклу, приложив руку к стеклу, ее лицо исказилось от страха. Я сделала шаг вперед, чтобы подбежать к ней, но темная вода на полу собралась в одну массу и преградила мне путь. С ужасом и заинтригованная, я наблюдала, как ониксово-черная вода поднимается, словно живет своей собственной жизнью. Она выросла до моего роста, потом еще выше, пока не оказалась надо мной и не приняла очертания человека. Бастиан. Она стала Бастианом.

— Привет, прекрасная Катрина, — улыбнулся он, черная вода все еще стекала с его лица, как чернила. — Я вижу, ты сделала, как я просил. Умная девочка. — Его змеиные глаза метнулись к МакКензи, которая стояла у входа с Ноем. Он притворился, что держит ее за руку, будто мы заставили ее прийти сюда.

— Я это сделала. Я привела тебе Атаргатис. А теперь отпусти мою маму, — потребовала я, сжимая кулаки, сама того не желая.

— Терпение, русалочка, — прорычал он мне на ухо. — Правила устанавливаю я, помнишь?

— И у нас было правило: ты забираешь ее и отдаешь мне мою маму. Ты сделал предложение. Теперь я принимаю его.

Бастиан тихо рассмеялся.

— Держу пари, дорогой Беллами не в восторге от этого решения. Предполагаю, что именно поэтому ты пришла без него. Бедняга. Ему столько раз в жизни наносили удар в спину, и вот ты добавляешь свой нож к этому списку. — Он улыбнулся, обнажив чернильно-черные зубы. — И твой любимый моряк. Что с ним? Был ли он на стороне своего брата в море?

— Не притворяйся, что не знаешь, где Беллами, — сказала я, надеясь отвлечь его как можно дольше, пока осматривала комнату.

— Конечно, знаю. Если бы я хотел следить за пиратским отребьем. Но без богини мне ничего не известно о его местонахождении. И, к счастью для него, она именно там, где я хочу. — Бастиан посмотрел на МакКензи в образе Серены.

Я вязалась с Майло.

«Короны нигде не видно. Мы должны найти ее. Так что, когда доберетесь сюда, будьте осторожны. Но нам, безусловно, не помешала бы ваша помощь. Бастиан кажется… более странным, чем раньше».

«Конечно. Мы в туннелях. Будь осторожна». Голос Майло был моим единственным утешением в этом холодном, безнадежном месте, и я цеплялась за него, как за буй во время шторма. Я оглядела комнату, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то намек на то, где может быть корона, но я не могла оторвать взгляда от мамы в аквариуме. Я все еще не оправилась от шока, увидев ее с хвостом, но потом подумала… Раз она сирена, может быть, я тоже смогу с ней общаться, как я общалась с Сереной под водой.

Я окликнула ее, посылая ей голос в моей голове, надеясь, что она уловит мои слова.

«Мама, я здесь. Мы собираемся освободить тебя».

Я надеялась, что она поняла мое сообщение, но у меня не