Королевская кровь-13. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

Тафия спешно готовилась к приему туринцев, угнанных в другой мир. Люк и Нории стояли у колонны разрушенной обители и смотрели вниз — на развертываемый международными силами лагерь и полевой госпиталь с кухнями, на волонтерские палаточные городки. Пахло травой из трех чанов, кипящих на кострах на склонах холма, землей и человеческим потом.

Жители города, который возвращался к обычной жизни, уже, похоже, привыкли, что из портала то и дело появляются группы пленных туринцев, а туда уходят отряды пленных лорташцев. Сейчас же на склоне холма сидело несколько десятков иномирян в темных жреческих одеждах. Заросшие, исхудавшие, но с посохами в руках — посохи изымали при пленении, как вероятное оружие, но теперь для достоверности их вернули владельцам.

За пленными следили несколько драконов и служителей Триединого, тафийская стража, а также пара десятков нейров-иномирян. Ренх-сату через связного, исправно появлявшегося тут каждый день, было отправлено сообщение, что жрецы все собраны. И он в тот же день вместе с ответом прислал два мешка сильно пахнущей чем-то, похожим на липу и дурман, травы. И велел остаться в Тафии Арвехши, который знал, как ее варить.

Сейчас связной, уже освоившийся, ходил меж чанами с кипящим зельем, и на выкрики в его адрес со стороны жрецов внимания не обращал.

— Можно пить! — крикнул он, и к нему пошли иномиряне. Те, что должны были поить жрецов травой.

— Шей тими хешосиз! — пытался было крикнуть кто-то из старших жрецов и выплеснул кружку, но его скрутили и заставили выпить под ропот и проклятия — было понятно, что это проклятия — остальных.

Жрецы пили. Кто с покорностью, кто со злостью — но пили. И один за другим валились на землю, засыпая. И затем их, подхватывая под локти, поднимали двое иномирян и уносили в портал.

В здании ниже проходил последний инструктаж почти сотенный отряд спецназа и наблюдателей. Он был собран из военных разных стран, которым пришлось экстренно, за семь дней, выучить с помощью бывших дар-тени основы языка, чтобы не только мочь общаться с норами, которые знали туринские языки, но и самим понимать, что говорят простые жители и наемники. Обучение должно было продолжаться и в твердыне Ренх-сата. С ними же шли несколько финансистов и советников по разным сферам — от земледелия до скотоводства и добычи полезных ископаемых. Были там и разведчики, конечно же — куда без них.

Отряд двинулся в портал сразу после того, как занесли в него последнего жреца и как нейры перенесли на Лортах еще два ящика с оружием и боеприпасами — договоренности следовало выпонять. Люк смотрел на проходящих мимо него собранных людей — были там и мужчины, и с десяток женщин, — на то, как они увешаны оружием, и желал им удачи.

Теперь все зависело от того, сможет ли Ренх-сат задурить жрецам головы так, чтобы они не вспомнили о проигрыше своих богов, а помнили только о бое, который якобы продолжался до сих пор и требовал новых жертв из жителей Туры.

Несколько жрецов из переданных сегодня должны были оставаться у Ренх-сата в замке до той поры, пока не выйдут на Лортах отряды Вечного Ворона, направляющиеся за жителями его долин. Эти жрецы должны были сопроводить будущих подданных Ворона по прокнесии Волаши, убедив его кнеса, что это тоже жертвы для богов. А для отвлечения Волаши Ренх-сатом готовились диверсии.

Дар-тени должны были прибыть сразу после того, как Ренх-сат сообщит, что внушение жрецам удалось.

Последние туринские бойцы тащили за спинами несколько плотных сумок, набитых золотом для Ренх-сата. Золото для него дали Пески. Нории предложил это Люку сразу после переговоров с генералом.

— Мы же притягиваем золото, — объяснил он, — у нас его очень много. Так много, что Ангелина требует выводить его на рынок постепенно, чтобы не обесценить. Поделиться с нашим врагом, если это будет на пользу ему, я смогу.

Два сундука с золотом уже унесли на Лортах нейры, и чтобы поднять каждый, понадобилось восемь человек. И теперь вот несли ему еще монеты и слитки.

— Почему у меня такое ощущение, что мы ему платим дань? — с иронией спросил Люк у Нории, провожая взглядом широкоплечего йеллоувиньца с заплечной опечатанной сумкой.

— Мы платим за спокойствие, — качнул головой Нории. — Нам проще заплатить одному врагу, который готов быть заплаткой на портале и защищать эту местность от остальных, чем решать вопрос со всеми тха-норами.

— Ты прав, — признал его светлость. — И я надеюсь, что все это не зря, Нории.

— Мы всегда можем прийти туда армией, — напомнил дракон. — И, возможно, из-за того, что одна из теней богов жива, нам придется прийти.

Люк поморщился. Он уже узнал про то, что ученики Владыки Четерии вернулись из Лортаха и принесли от местной богини весть, что враги Туры не добиты. Его светлость очень не любил незаконченные дела. Но тут, то ли к его облегчению, то ли, к сожалению, от него ничего не зависело.

Проход к порту расчищался бодренько. В Виндерсе ждал Майки с докладом. Инженеры прямо сейчас осматривали разрушенные причалы порта, с которых смыло все оборудование, решая, что надо сносить окончательно, а что можно срочно отремонтировать и пустить в дело. На берегу то и дело образовывались стайки зевак, подбадривающих хвостатых герцогов криками и аплодисментами, шумели толпы ребятишек, прибежавших посмотреть на двух чуд небесных, и полиция вынуждена была поставить заграждение, потому что волны от движения судов (или их падения, когда они выскальзывали из колец и рушились всей массой в воду) вполне могли перемахнуть через набережную и смыть кого-нибудь в море. Виндерс оживал, почти во всех домах уже дали электричество, ударными темпами восстанавливались водопроводы и канализация, и люди, выдохнув, снова выходили на работу, а в обед и вечерами прогуливались по набережной, на которой о прошлых катастрофах напоминали только клинья трех широких трещин, уже подсыпанных гравием до уровня тротуара.

А Люк думал о том, что вечером вернется домой, к Марине, и будет неплохо полежать в горячей ванной, слушая супругу — ей в горячее уже было нельзя, — и хотелось бы выпить стопку доброго коньяка, но и ее нельзя. Но ему все равно будет хорошо, в том числе и потому, что время еще есть. Что только после ее дня рождения он