Королевская кровь-13. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова

были все — ждали его в одном из цветочных павильонов брата. Сезон Желтого брата подошел к концу, и оттого богиня была с ним особо ласкова, а сам он — слегка печален. Крайный же поглядывал на Серену с едва сдерживаемой дикой радостью, и Жрец, глядя на это, и завидовал, и удивлялся тому, что не понимает это у него в душе той черной злости, которую он испытывал ранее, считая, что должна она принадлежать только ему.

— Мы все слышали, — сказал Воин ему и протянул чашу с медовухой.

— Хорошая придумка эти тени, однако, — задумчиво проговорил Желтый. Остальные удивленно посмотрели на него, и он пояснил. — Практичная. Может, и нам такие сделать? Мы теперь знаем, как.

Взоры обратились к Серене, которая сидела рядом с ним в его цветах, и на голове ее был венок из майских цветов, сплетенный лично Желтым.

— Возможно, нам и нужны помощники, — согласилась она. — И второй шанс на случай нашей гибели. Но может помощников нам брать из тех людей, кто вырос над миром? Раз думаем мы, что люди — первая ступень к новым богам, задуманная Отцом?

И все снова повернули головы, теперь вниз, на далекую светлую Тафию.

— Это нужно обдумать, — с любопытством проговорил Желтый.

— Я себе его заберу! — тут же заявил Красный радостно.

— Не спеши так, — Жрец мрачно посмотрел на него, и Воин ему подмигнул — мол давай, подеремся!

— Я бы тоже забрала, — улыбнулась Серена, — но у нас свобода воли, брат. Он сам решит, хочет ли.

— И все же, — прервал воодушевление Михаил, все не расстающийся со своей питомицей — она ворчала у него с плеча, кусая родителя за ухо, а он только морщился, но гладил по соскальзывающей лапке. — Тень жива. Враги наши могут возродиться. Кто знает, что это за герой, что сможет пойти туда и помочь Хиде освободиться? Ты знаешь? — и он взглянул на Воина.

— Если подумать, мы все знаем, — ответил он. И боги один за другим кивнули, глядя на юг Рудлога, где продолжалось уничтожение иномирянской армии.

— Но созреть он действительно должен, — покачал головой Жрец. — Не готов пока.

— Ну что же, — вздохнула богиня, — время еще есть.

— Время еще есть, — подтвердил Желтый.

Глава 11

30 мая, Дармоншир, Люк

Чем можно заняться двум змеям, у которых и так немало дел, чтобы задолбаться окончательно?

Люк с матерным шипением обвил торчащий свечкой небольшой корабль и потащил его в сторону. Рядом с ним Тамми рывками двигал обломок сухогруза. Синяя, сияющая на солнце вода становилась мутной, прыскали прочь стаи рыб, обосновавшиеся в пробитых трюмах кораблей. В полукилометре отсюда, качаясь на больших волнах, ждали несколько мелких катеров береговой охраны из тех, что во время великого шторма, поднятого боем богов, находились на суше. Они ждали на случай, если при передвижении кораблей обнаружатся тела погибших моряков, чтобы достать и захоронить по-человечески.

Люк искренне надеялся, что им повезет и ни с чьими останками они не столкнутся.

Пахло морем, рыбой и разогретым на солнце старым железом. То и дело меж кораблями, веселясь, пролетали воздушные мелкие духи — они играли рядом с большими собратьями.

Маль-Серена готова была предоставить еще больше продовольствия, но эмиратские листолеты, и так летавшие туда-сюда без передышки, все равно не могли быстро перевезти объем, нужный для посевной и кормления людей на освобождаемых территориях. У Маль-Серены сохранилась часть флота, которую успели увести в закрытые бухты, которые сделала безопасными защита великого духа Ив-Таласиоса. Воды вокруг острова очищали сейчас по просьбе царевны Агриппии морские духи.

Но нужно было ускорить процесс и для Инляндии. Поэтому Люк вызвал Тамми, и сейчас они чистили проход к порту Виндерса. Часть тяжелых кораблей сдвинуть с места было невозможно, но змеи, покружив сверху над заливом, обнаружили, что проход, пусть кривой, к берегу меж застывшими затонувшими гигантами можно проложить. А заодно и оттащить до сих пор лежавшие на боку, но каким-то чудом не затонувшие на глубинах суда на отмель к одному из островков залива — чтобы их штормом или ветром не пригнало на освободившийся проход.

Люк собирался попросить о помощи воздушных духов. Но их ему предстояло спрашивать и о другом, и он трусливо откладывал это несмотря на то, что ему то и дело казалось, что за ним выжидательно, забавляясь, следят множество глаз. Иногда он, поднимая лицо к небу, даже замечал росчерки перламутра в небе — но то ли они были слишком быстры, то ли Люк не хотел, чтобы они узрели, что он видит их и понимает, что его ждут в гости.

«После дня рождения Марины», — пообещал он себе.

Да, до ее праздника оставалось чуть больше недели, а он, бесконечно занятый делами, перелетами, снабжением территорий, которые освобождала инляндская армия, помощи в поиске и зачистке отбившихся инсектоидов, делами Нижнего мира и контактами с Ренх-сатом все никак не мог заняться подготовкой.

Ну конечно же, она поймет, и конечно же, он найдет, что ей подарить — помимо обязательных драгоценностей. Но время летело со свистом, армия приближалась к Лаунвайтскому Великому графству — области, расположенной вокруг столицы. По сведениям разведки, иномиряне из столицы ушли полностью, и на зачистку ее оставалось две-три недели. Люку казалось, что он не успевает ничего, что стоит решить одно большое дело, как на него сваливаются еще десять.

Благо, Майлз из своих подчиненных выделял на военное управление городками толковых людей. Это снимало часть нагрузки с Люка. Быть Венсану министром обороны, однозначно, кого бы ни выбрала корона. Тамми вон тоже говорит о нем с восхищением и бесконечным уважением.

Разве что сам Майлз не захочет.

«Ты не же хочешь», — пронеслось у Люка в голове, и он, уныло мотнув головой, приноровившись, подхватил вместе с змеистым лордом Робертом длинное судно и потащил его к мели.

«Потому что я ничего не успеваю. Потому что даже не успеваю искать людей, которые возьмут на себя часть работы. И гребаный Лортах… заложники, которых надо вернуть, а ответственность за этот пласт работы лежит на мне».

«Тебе же это нравится», — словно услышал он ироничный голос Марины и хмыкнул, признавая ее правоту. Но это не меняло его целей — жить свободной жизнью и дать такую жизнь ей.

Мысли его вернулись ко вчерашнему дню —