Плененное сердце - Диана Казанцева

Однако надежды Каталины не оправдались.

Вечером, когда пришло время очередной шахматной партии, к которой Каталина успела привыкнуть за те два месяца, что находилась в плену, Дикий Магнус не пришел в ее покои. Он был занят другим важным для себя делом. За окнами она явственно слышала оглушительный лай собак и грубый смех разбойников. Она не решилась выглянуть наружу и стать свидетелем еще одной ужасающей сцены пытки человека. Это было настолько мерзко и отвратительно, что сама не замечая того, она начала жалобно выть и стенать. Ее плач постепенно перешел в громкие рыдания, и в итоге вылился в настоящую истерику. Она металась по комнате как загнанная в клетку пташка, то затыкая уши от нестерпимого крика случайной жертвы, то в полном бессилии хватаясь за голову. Кровавым игрищам не было конца, а сопровождающий их свист и улюлюканье еще долго звенели в ее ушах и бередили душу.

Старая Ава нашла ее на полу. Забившись в угол, Каталина прибывала в полуобморочном состоянии, что-то невнятно бормотала, повторяя одни и те же слова, смысл которых эфиопка не поняла, зато живо сообразила, чем был вызван странный невроз пленницы. Служанка удрученно покачала головой и подозвала помощников, чтобы перенесли Каталину на кровать. Когда все было закончено, старуха укрыла молодую женщину одеялами и, убедившись в том, что та заснула, убаюканная ее тихим голосом, задула свечи и вышла вон, решительно настроенная на разговор со своим сеньором.

На следующее утро Каталина проснулась с сильной головной болью и пожелала остаться в постели. После полудня ее навестил Дикий Магнус. Он тихо вошел в комнату, стараясь двигаться бесшумно, дабы не нарушить покой внезапно захворавшей пленницы. Ее бледное, но по-прежнему прекрасное лицо в обрамлении густых шелковистых волос, безмятежно покоящееся на пуховой подушке, показалось ему лицом ангела, внезапно ворвавшимся в его грешную, давно устоявшуюся жизнь, где ему все было знакомо и ничего не хотелось менять. Его вполне устраивал привычный уклад жизни. Однако глядя на нее, такую нежную и хрупкую как цветок, росший в терновнике, который хотелось беречь и защищать, его обуревали совсем иные мысли. Впервые в жизни он загорелся желанием иметь семью. Верную жену, с нетерпением ждущую его возвращения, всегда приветливую и ласковую, готовую ночи напролет любить и быть любимой, и, конечно, детей, как продолжение их самих и его… рода.

Он не помнил, сколько времени провел возле изголовья Каталины, но когда солнце клонилось к закату, и он решил уже уйти, в тот самый момент ее веки дрогнули.

— Зачем ты пришел?

В фиалковых очах застыло неприкрытое презрение и он, слегка оторопев, хрипло ответил:

— Ава просила зайти к тебе.

— Это все?

— Д-да, то есть, нет, то есть…, - своим высокомерным тоном она заставила его ощутить себя глупым мальчишкой. Он тряхнул головой, силясь избавиться от колдовского наваждения, посетившего его несколько мгновений назад, и, метнул на Каталину рассерженный взгляд. — Я пришел справиться о твоем самочувствии.

— Я чувствую себя вполне сносно, — ответила она бесцветным голосом, — ребенок, думаю, тоже, — она сделала паузу, — настолько, насколько чувствуют себя пленники, заточенные в стенах этой проклятой башни… Но все это ненадолго.

— Почему? — взволнованно спросил он.

Это было необычно, но она давно заметила, как ее деликатное положение странным образом действует на Дикого Магнуса. Он становился как будто человечнее, с лица исчезала самодовольная ухмылка, а взгляд обретал совсем несвойственную ему теплоту и заботу. С «хозяином» замка Рохо происходили чудесные преображения, заставляющие Каталину попутно гадать над причинами происходящего.

— Потому что он никогда не увидит своей матери.

Глаза разбойника вмиг потемнели:

— Твой ребенок никогда не будет чувствовать себя обделенным.

— Ты найдешь ему новую мать, как только отправишь меня в Алжир? — едко переспросила Каталина.

На широких скулах заиграли желваки. Он был зол, но всеми силами пытался скрыть это.

— Если ты хочешь узнать, отдам ли я этого ребенка его отцу, то мой ответ — нет. Я не допущу еще одного мориска в наших краях.

— Так тебе известно, — закусив губу, пробормотала Каталина, — но откуда?

— Хм, шила в мешке не утаишь, bonita. То, что Кабрера потомки мавров, я знал всегда. Много поколений мужчин из их рода брали себе в жены девиц исключительно светлолицых и светловолосых. Таким нехитрым способом они пытались разбавить свою презренную кровь. Еще во времена Реконкисты они отказались покинуть земли, захваченные их предками, и оставить накопленные за столетия богатства, как другие, а предпочли и дальше плодить себе подобных. Таких же неверных, как они сами, — он едва ли не сплюнул себе под ноги, тем самым выражая глубочайшую неприязнь к потомкам бывших завоевателей.

Каталина предпочла пропустить мимо ушей оскорбительные речи Дикого Магнуса. Теперь ей стало ясно, почему маркиз выбрал себе в жены именно ее. В памяти сразу всплыл образ Каролины де Ля Фуа, портрет которой висел на почетном месте в Кастель Кабрерас. У матери Себастиана, как и у нее самой, была молочно-белая кожа и светлые волосы. Ну, конечно! Это же так просто. Себастиан отказался от скудного приданого и поспешил взять в жены ее, Каталину Перес, дочь небогатого сеньора, потому что преследовал собственную цель. Она прекрасно понимала мотивы, побудившие его к этому шагу, и нисколько не огорчилась, узнав о том. Представляя себя на месте супруга, она быстро поняла, что, скорее всего, поступила бы точно так же. Единственное, что никак не укладывалось в ее голове было то, с какой стати Дикий Магнус все больше распалялся, упоминая о прошлом маркиза, отзываясь о его семье в пренебрежительной манере, будто пытался в чем-то уличить?

— Ты — бесчеловечный ублюдок, — чуть слышно прошептала Каталина, всем сердцем желая испепелить предводителя разбойников полным ненависти взглядом. — Гореть тебе в аду!

Дикий Магнус изменился в лице, широкие ноздри затрепетали, раздуваясь от ярости. Он скрипнул зубами, до боли сжимая кулаки.

— Если передо мной сейчас был мужчина, я загнал бы эти слова в его же глотку и заставил проглотить собственный язык, — прорычал он в ответ.

— Ох, кто бы сомневался в твоих способностях, Дикий Магнус.

Каталина выскользнула из-под одеяла и оказалась лицом к лицу с рассвирепевшим разбойником, скрещивая с ним взгляды, словно острые клинки. Не убоявшись его, она встала перед ним в одной рубашке, но с не менее грозным видом, чем у него самого, подбоченившись и гордо вскинув подбородок. Ее фигурка заметно округлилась, груди увеличились в размерах, и через тонкое полотно сорочки совершенно бесстыдным образом проступали дерзко торчащие соски. Однако в своем слепящем гневе она совершенно забылась, ничего вокруг не замечая, кроме врага, которого хотела уничтожить, низвергнуть в пучину ада, где ему, как она считала, было самое место.

Вот только Дикого Магнуса сцена с маленькой пушистой кошечкой, что выпустила свои острые коготки и встала на пути разъяренного волка немало позабавила, охладив его чрезмерную горячность.