Хромой из Варшавы. Книги 1-15 - Жюльетта Бенцони

местах и ждите новых распоряжений». И наш цирюльник, очень гордясь этим поручением, отправляется в путь. Шуазель, бог знает почему, забрал из кареты алмазы мадам Елизаветы, но истории известны такие странности. Прибыв в Сент-Менеу, Леонар с важным видом показывает записку месье д'Антуэну и советует ему «расседлать лошадей, людей отправить в казармы». В Клермоне он встречает месье де Дама, который относится к парикмахеру с недоверием, принимает его довольно плохо, забирает записку и не предпринимает ровным счетом ничего. Наш фигаро уязвлен, но продолжает свой путь. И в Варенне он берет на себя смелость отдавать приказы: объясняет сыну генерала де Буйе и месье де Режкуру, что «он в курсе всего», что «ему нечего скрывать», что в Клермоне и в Сент-Менеу он распорядился отвести войска — и добавляет, ко всему прочему, что в Шалоне короля арестовали! Вот так этот идиот привел в беспорядок всю диспозицию, которую разработал генерал де Буйе с полного согласия короля. Удовлетворился ли он этим? Куда там! Он едет в Монмеди, сбивается с дороги, возвращается обратно и только вечером следующего дня добирается до крепости Стене, где находится штаб-квартира: королевскую берлину арестовали в Варенне несколько часов назад, но Буйе об этом еще неизвестно. На настойчивые вопросы генерала Леонар отвечает уклончиво и даже о Шуазеле ничего конкретного не говорит. Он ничего не знает, ничего не видел… Но все же отдает Буйе алмазы королевы и драгоценное красно-золотое облачение короля, а тот препоручает их одному из своих адъютантов. И приказывает устроить на ночлег злополучного эмиссара. Утром офицера, взявшего на хранение сокровища, находят мертвым, со множеством ран от ударов кинжалом. Шкатулка королевы была украдена, а Леонар бесследно исчез — остались только полосы от колес его кабриолета, направляющегося к границе… Я рассказал вам все!

— Ну и ну! А я-то полагал, что прилично знаю историю трагического происшествия в Варенне!— Что ж, теперь вы можете внести коррективы! А что, собственно, вы хотели узнать об этом презренном воришке?

— О, всего лишь одну деталь! Его действительно звали Леонар?

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать, это его фамилия?

— Нет! Его звали Леонар Отье… как ту бедную девушку, которую похитил трианонский убийца, чтобы заставить нас отдать драгоценности королевы. Лично я против этого!

— Как? Вы хотели бы, чтобы эту несчастную разрезали по кусочкам? Ведь она не имеет никакого отношения к этой истории!

— В ее жилах течет кровь мерзавца-парикмахера! Все мы так или иначе отвечаем за то, что совершили наши предки.

— Но я где-то читал, что Леонара гильотинировали?

— Нет, это был его брат… если вообще кто-то из носивших это имя потерял голову под ножом гильотины. А наш плут умер только в 1820 году. Отсидевшись за границей, он поселился в Версале, где ему дали место в службе пополнения конского поголовья для армии… полагаю, что он жил в том же доме, откуда похитили эту девицу…

— Вы правы. Это многое объясняет… — задумчиво проговорил Адальбер.

— Что же, например? — спросил профессор с жадным интересом, насторожившим его собеседника, который поторопился взять свои слова обратно:

— Пока ничего особенного! Я… я сообщу вам, как только уточню парочку фактов… Но мне кажется, что я серьезно помешал вашим занятиям. Примите мои извинения!

Но он уже подстрекнул старого эрудита, и тот не собирался отказываться от своего намерения выяснить точку зрения Адальбера. Понан-Сен-Жермен преградил ему выход в прихожую и ухватил за рукав:

— Вы и в самом деле собираетесь отдать эти бесценные украшения?

— Ни от вас, ни от меня это не зависит: драгоценности принадлежат князю Морозини и его тестю, швейцарскому банкиру Морицу Кледерману. Вероятно, они отдадут их… чтобы спасти жизнь несчастной девушке!

— Выживет она или умрет, какая разница? Люди, в жилах которых течет кровь Леонара, вообще не имеют права на существование… особенно в Версале! А драгоценности эти любила самая изумительная из всех королев, их нельзя разбрасывать по разным углам мира, их надо собрать здесь, в ее дворце…

Адальбер, утомленный и испытывающий легкую тошноту, слушал бред старика, который становился все более омерзительным. Впрочем, над его речами стоило поразмыслить. Неприкрытая ненависть в словах того, кого все считали почтенным, чудаковатым и чуть смешным историком, вызывала оторопь. Возможно ли, что он связан с преступником, высокопарно именующим себя «Мстителем королевы»?

Совершенно не желая показывать профессору старинную бумагу, Адальбер вновь заторопился с уходом и даже проявил некоторую невежливость по отношению к хозяину. Он устремился на улицу, чтобы вдохнуть глоток свежего утреннего воздуха, но на площади долго не задержался и стремительно направился в гостиницу. Кое-что надо было предпринять очень срочно…

На полном ходу он влетел в холл, резво преодолел два лестничных пролета и постучался в номер маркизы де Соммьер. Как он и думал, открыла ему Мари-Анжелин. Она разбирала почту — как всегда, чрезвычайно обильную — в маленькой гостиной…

— Что случилось? — встревожилась она, когда Адальбер буквально рухнул в кресло. — Вы словно с дьяволом повидались!

— Кажется, так оно и есть. Когда должна состояться ваша будущая встреча с Понан-Сен-Жерменом и его бандой?

— Пока не знаю. Наверное, через три дня… или три вечера, потому что мы получили разрешение проводить заседания в театре Марии-Антуанетты, куда посетителей обычно не допускают из-за его плохого состояния…

— Там или в другом месте, но вы не будете больше встречаться с профессором!

Тон был категорическим, и План-Крепен отреагировала немедленно:

— Что это еще за новости! А почему, позвольте вас спросить?

— Потому что я начинаю думать, что этот старый безумец причастен к убийствам и похищению Каролин Отье. Кстати, вы знаете, что несчастная девушка происходит по прямой линии от Леонара, пресловутого парикмахера королевы? Его полное имя — Леонар Отье…

— Откуда вы это выкопали?

Он рассказал Мари-Анжелин об истории Леонара, дал прочитать листок из тайника и в заключение почти дословно воспроизвел гневные филиппики Понан-Сен-Жермена. В кои-то веки она не смогла ничего возразить, и Адальбер решительно повторил:

— Поэтому не может быть и речи, чтобы вы встречались с этими людьми! Я уверен, что Альдо скажет вам то же самое, когда вернется… Один Господь знает, на что способны такие сумасшедшие…

— Но их намерения следует выяснить! — заявила План-Крепен, слегка подумав, и стала распечатывать адресованное мадам де Соммьер письмо, на котором не было почтовой марки. Видимо, его принес посыльный.

Мари-Анжелин прочла письмо, подняла брови и собралась прочесть его еще раз, на сей раз вслух, но в этот момент появилась маркиза. Она была одета на выход, иными словами, за исключением