Волшебство с ароматом кофе - Виктория Серебрянская

не подумает подчиняться барону. Вояки как стояли, так и продолжали стоять, держа на вытянутых руках скрещенные алебарды. Несмотря на то, что оружие упиралось концом древка в пол, уверена, оно все равно сохраняло немалый вес, чтобы вот так стоять и не двигаться. Но спустя почти бесконечный отрезок времени, когда у меня увлажнились от волнения ладони и начали подрагивать под пышными юбками колени, алебарды дрогнули и неуверенно заняли вертикальное положение…

В ту же секунду барон собственноручно распахнул обе тяжеленные на вид створки двери, низко и почтительно поклонился. А когда выпрямился, то неожиданно громким и сильным, хорошо поставленным голосом объявил:

— Ваше Высочество, к вам прибыла ваша супруга!

Когда барон распахнул дверь, из помещения в коридор выплеснулся негромкий гул нескольких голосов. Но сейчас шум словно умер. Я стояла, ни жива ни мертва. Не в силах сделать даже крошечный шаг, такое меня накрыло волнение. Просто поняла, что там, вместе с Мартинианом были и другие, посторонние люди. И вот все они сейчас услышали про «супругу».

Барон Держеррѝ, не дождавшись, пока я сама соизволю пройти в кабинет, обернулся ко мне и подбодрил теплой, почти отеческой улыбкой. Протянул руку и под видом помощи и поддержки неожиданно крепко ухватил меня за локоток, переводя через порог комнаты.

Едва я вошла, как дверь почти бесшумно закрылась за моей спиной. От волнения в груди что-то сжалось, мешая дышать. В хорошо освещенном помещении, где посередине стоял большой овальный стол, а под стенами стояло несколько массивных шкафов, находилось человек шесть, включая Мартиниана. И все они потрясенно уставились на меня.

— Эмма? — выдохнул удивленно мой синеглазый супруг. — А ты как здесь?..

Он недоговорил. Боковым зрением я заметила слева движение и на одних инстинктах повернулась туда.

— Ты?!..

Это вырвалось непроизвольно. И не только из моего горла. Слева от входа на массивном коричневом диване сидела единственная женщина во дворце, которую мне довелось встретить. И потрясенно смотрела на меня. А я — на нее. Эти глаза я просто не могла не узнать. И вряд ли когда-то смогу забыть.

Изящная красавица со сложной прической на волосах цвета меда с ненавистью смотрела на меня. Словно желала убить взглядом. Но это длилось всего лишь какую-то секунду. А потом красотка взяла себя в руки и с приятной улыбкой на губах поправила высокие, почти по локоть перчатки.

Мартиниан хмуро наблюдал за всем этим:

— Вы знакомы?

Задавая вопрос, синеглазый смотрел на меня. Я и ответила, радуясь про себя подобной постановке вопроса. Если бы Мартиниан спросил, знаем ли мы друг друга, пришлось бы врать. А так я с чистой совестью покачала головой:

— Нет.

Мартиниан принял ответ. Хотя я заметила, как его взгляд метнулся на небольшую пирамидку, стоящую перед ним на столе. Раздумывать, что это такое и что может значить, оказалось никогда: супруг встал, приблизился, взял меня за руку и поднес мои пальчики к губам:

— Как добралась?

В этот миг все и произошло. Я не успела ответить. Боковым зрением снова поймала какое-то движение со стороны сидящей на диванчике леди и… То, что я сотворила дальше, я даже значительно позднее, успокоившись и все обдумав, не могла объяснить. Да я сама толком мне знала, что сотворила! Просто острый приступ страха вдруг заставил буквально сжаться пружиной. И вместе со мной каким-то образом сжался и окружающий меня воздух. А поскольку Мартиниан стоял почти впритык, он оказался вместе со мной под этим своеобразным щитом, поймавшим на себя то, что бросила леди…

В сантиметрах двадцати от моего лица по невидимой преграде растекалось нечто, похожее на деготь. И одновременно пугающе живое. Маслянистыми потеками стекало вниз и… шипело. Будто это была кислота. Или какой-то монстр. Я оцепенела от ужаса.

— Что это? — сорвалось с непослушных губ. И мои слова оказались чем-то вроде спускового крючка.

— Тварь! — в бессильной ярости взвизгнула леди. Сжала кулаки. Зачем-то ими взмахнула, словно хотела кого-то ударить. А потом вскочила и бросилась к выходу. В спину дамочке полетели сразу несколько разноцветных жгутов, оказавшихся потоками магии. У самой цели они неожиданно соединились и превратились не то в радужный мыльный пузырь, не то в ловчую сеть паука.

— А я думал, вы умнее, леди Жанид, — ледяным, отстраненным тоном обронил Мартиниан, обнимая меня одной рукой за талию и притягивая к себе. — Готовился расставлять ловушки и подманивать вас, вынуждая сделать глупость. А оказалось, что все гораздо проще. Нужно было лишь показать вам Эмму.

Медововолосая красавица взвыла. Однако удерживающая ее магическая сеть оказалась гораздо сильней потуг леди освободиться. Я со смешанными чувствами наблюдала, как присутствовавшие в кабинете мужчины подошли к ней, не слишком любезно поставили на ноги и вывели вон. Когда за процессией закрылась дверь, Мартиниан снова посмотрел на меня с легкой улыбкой:

— Испугалась?

Я подумала и пожала плечами:

— Немного. Не ожидала подобного поворота. Что это вообще было?

Липовый супруг хмыкнул:

— Источник всех проблем.

Ответ вроде бы и исчерпывающий. Но мне хотелось подробностей:

— То есть?.. — испытывающе заглянула в синие глаза.

Синеглазый аккуратно отстранился и вздохнул:

— Да то и есть. — Он подвел меня к дивану, на котором раньше сидела красотка, сам развязал тесемки моего плаща, стянул его с меня и швырнул куда-то в угол. А после этого заставил присесть, устроившись рядом: — Леди Жанид — мамина дальняя родственница. Дважды вдова. Справедливости ради замечу, что оба ее супруга были значительно старше ее. Родители очень хотели для дочери титул. Но овдовев в первый раз, она вернулась домой ни с чем. Наследники первого супруга выставили ее, вернув лишь приданое. Но и то верно: брак продлился всего три недели. Второй супруг, граф Жанид, прожил чуть больше двух лет, но был еще старше первого мужа маминой кузины. Так что никто вообще не удивился, когда граф ушел к праотцам, не оставив после себя других наследников, кроме супруги.

Мартиниан ненадолго замолчал, чуть поморщившись. Тем самым ясно давая понять, как относится к развеселой вдовушке. Я же пыталась переварить услышанное. Вывод, увы, напрашивался сам собой. И был он не в пользу красавицы.

— По нашим законам, — слегка запнувшись, продолжил объяснения Мартиниан, — полное совершеннолетие наступает в двадцать пять лет. И вот пока длился траур по почившему супругу, леди стала совершеннолетней. И наотрез отказалась выходить замуж по указке родителей в третий раз. — Мартиниан протяжно вздохнул: — Дальше все закономерно. Леди вообразила себя взрослой и отказала отцу в доступе к наследству покойного супруга. Сказала, что сама со всем разберется. Как итог всего за два