В погоне за убежищем - Кэтрин Коулс

— Скажи Бет, что ты назвала ее крутой. День у нее сразу станет лучше.

Элли рассмеялась.

— Передам.

Вдруг визг шин заставил меня резко поднять голову в поисках источника звука. Всего в квартале от нас темный седан, с заметно потрепанным кузовом и тонированными стеклами, сорвался с обочины. Я потянулся к рации, чтобы передать патрулю, но машина вдруг сменила траекторию, не уезжая по дороге, а мчась прямо на Элли.

43

Трейс

Все вокруг будто одновременно замедлилось и понеслось вперед, мгновения превращались в резкие, обрывочные кадры. Седан дернулся вправо. Кто-то закричал. Голова Элли резко поднялась. Ее глаза расширились от шока.

Между ней и машиной — только открытая дорога и бордюр. Ничего, что могло бы ее задержать или остановить. Я уже бежал, даже не осознавая этого. Выкладывался до предела. Бедра и легкие горели, в нос ударил запах жженой резины.

Я врезался в Элли в районе талии, сбивая нас обоих с ног. Мы рухнули на землю, я — на спину, она — сверху, но я не остановился. Перевернул нас, пока не укрылись за припаркованной машиной.

Снова визг тормозов, писк шин… и тишина. Счет: раз, два, три. Потом — крики, сливающиеся в глухой шум. Но я думал только об Элли.

Я перекатил нас еще раз, стараясь действовать как можно мягче, и уложил ее на тротуар. Ее веки дрогнули, она посмотрела на меня.

— Что…?

Я замер, держа ладони возле ее лица, где злая рассеченная полоска пересекала бровь.

— Скажи, где болит.

— Я… я не знаю. Трейс, ты…? — Она попыталась приподняться, но я прижал ее обратно.

— Не двигайся. Пока нет.

Ее лоб нахмурился, потом она поморщилась.

— Двигаешься ты, а ведь именно ты сейчас изобразил Геракла с приемами футболиста.

Облегчение разлилось по всему телу, к Элли возвращалась ее привычная искра.

— Я в порядке, — заверил я, хотя голова гудела, а спина пылала огнем.

По тротуару гулко застучали шаги.

— Что, черт возьми, произошло? — рявкнул Габриэль.

— Темно-серый седан, затонированные стекла, вмятины, царапины. Марку, модель или номер не заметил, но машина не новая, — слова сами слетели с губ.

Бет уже повторяла их в рацию на плече.

Габриэль обернулся к другим заместителям и начал раздавать команды:

— Где, блядь, эти медики?

Будто услышав его, завыли сирены. Из-за угла на Каскад-авеню выскочили скорая и пожарная машина.

— О, Боже, — пробормотала Элли, снова пытаясь подняться и отмахиваясь от моих рук. — Я в порядке. Наверное, рассекла бровь, когда мы катились. Дай подняться.

Я взял ее за руку и осторожно помог сесть.

— Как зрение? Не двоится?

— Нет. Только адская головная боль, — нахмурилась она. — Но у тебя кровь на виске. Ты ударился?

— Похоже, да, — буркнул я.

Из скорой выскочили двое медиков, за ними — несколько пожарных. Молодая девушка, Сьюзи, сразу ринулась к Элли, а старший, Шон, направился ко мне.

— Трейс, я ожидал от тебя чего угодно, но не такого трюка, — пробормотал он, ставя на землю сумку.

— Ну, ты же знаешь меня, я всегда вляпаюсь.

Сьюзи фыркнула:

— Да уж, никогда правил не нарушал. — Повернулась к Элли: — Бровь рассечена, это вижу. Что-нибудь еще болит?

Элли поджала губы.

— Все ноет, но, кажется, ничего не сломано.

Пока они быстро осматривали нас, Шон уже вынес вердикт:

— Думаю, вам обоим стоит проехать в приемное отделение.

Я мгновенно покачал головой.

— Нет. В больницу я не поеду. Сначала Элли в машину скорой, а я…

— А вот фиг, шеф, — перебила Элли. — Либо вместе, либо никак.

— Боже, вы двое, — проворчал Габриэль.

— Я позвоню доктору Эйвери. Может, он приедет или примет нас у себя в клинике, — предложил я, пытаясь успокоить друга.

— Я сам позвоню, — отрезал он. — Если ты позвонишь, все запишешь как ссадину и легкий ушиб.

Элли хмыкнула:

— Он тебя прекрасно знает.

Я зыркнул на нее, но взгляд смягчился, когда снова увидел рассеченную бровь.

— Ты уверена, что в порядке? Я сильно тебя ударил, и…

— Трейс, — перебила она. — Ты спас мне жизнь. Пара синяков и царапин куда лучше, чем если бы меня размазало машиной.

Я провел ладонью по ее щеке.

— Не напоминай. Ты до чертиков меня напугала, Вспышка.

— Все хорошо. Честно.

Но я знал — хорошо не будет, пока мы не найдем того, кто сидел за рулем этой чертовой машины.

— Не двигайтесь оба, — распорядилась Нора тоном, не допускавшим возражений. Она поставила на кофейный столик Элли поднос, доверху нагруженный тремя разными напитками, тарелкой супа, свежими булочками и обезболивающим.

Мы с Элли только что вернулись от доктора Эйвери, который устроил нам обоим предельно тщательный осмотр. Ей наложили жидкие швы на рассеченную бровь, мне — обычные, старым способом, потому что рана была на коже головы. Обоим досталось прилично ссадин, но в целом нам повезло куда больше, чем могло бы.

Я встретился взглядом с Норой.

— Ты же знаешь, что таблетки я не буду пить.

Она тяжело выдохнула и достала из кармана фартука два небольших пузырька.

— Ладно. Для тебя — только парацетамол и ибупрофен.

Это все, что я себе когда-либо позволял. Даже когда в двадцать с лишним лет мне удаляли аппендикс, я не притронулся к назначенным врачом наркотическим обезболивающим. С моей наследственностью рисковать нельзя.

Элли скосила на меня взгляд.

— Ты уверен? У тебя спина выглядела неважно.

Досталось ей сильнее всего, и ближайшее время любое резкое движение будет даваться с трудом, но я справлюсь. Я протянул руку, сжал ее пальцы.

— Все нормально.

В дверь резко и настойчиво постучали.

— Я открою, — сказала Нора и быстро направилась в прихожую.

В гостиную ворвался гул голосов, но громче всех звучал Линк:

— Где она? Где моя сестра?

— Вдохни, ковбой, — осадила его Арден. — Угрожать спалить весь мир тебе сейчас не поможет.

Линк уже шагал по коридору в нашу сторону.

— Все хорошо, КонКон. Пара капель жидких швов, и я снова в строю, — поспешила заверить его Элли, еще до того как он успел войти.

Линк стремительно подошел, метнув взгляд то на нее, то на меня.

— Машина пыталась тебя сбить?

Элли поморщилась:

— Мы не знаем…

— Да, — отрезал я, перебивая ее. Смысла врать Линку не было, потом было бы только хуже.

— Может, стоит увезти тебя отсюда, Эл…

— Нет, — жестко сказала Элли. — Этот ублюдок не заставит меня бежать.

Я переплел наши пальцы, сжал, пока в комнату один за другим входили почти все мои братья и сестры с их половинками. Шеп явно был прямо с работы, Тея — еще в футболке