Герой снов - Лиза Клейпас

Николай оцепенел от страха, равного которому не испытывал никогда. Клетка оказалась не заперта на задвижку, и Джейк, подняв засов, спокойно смог войти внутрь. Мальчик стоял сбоку от входа, а тигр сжался в комок посредине клетки. Маньчжур рычал от растерянности и раздражения, наблюдая за маленьким существом, вторгшимся на его территорию.

Эмма медленно обернулась к Николаю. На смертельно бледном лице горели темно-красные дуги бровей. Онемевшие губы попытались шевельнуться. Она хотела что-то сказать, но лишилась дара речи.

Мысли Эммы неслись в каком-то бешеном круговороте. Она подавила леденящий ужас и уставилась на тигра, стремясь понять его настроение. Ей не нравилось, как сосредоточенно уставился Маньчжур на ребенка, не сводя с него глаз. Такое напряженное внимание обычно предшествует внезапному прыжку на добычу. Белые усы зверя подергивались. Медленно переставляя лапу за лапой, он стал подбираться к мальчику. Хотя когтей у Маньчжура не осталось, но зубов была полна пасть: по пятнадцать с каждой стороны, включая длинные клыки, которыми тигр мгновенно перекусывает шею добычи, и острые, как лезвие секиры, резцы. Мощные челюсти хищника смыкаются на бьющейся изо всех сил добыче и либо прокусывают затылок жертвы, ломая позвоночник, либо сдавливают ей горло так, что она задыхается.

Маньчжур, казалось, еще не решил, что ему делать, и Эмма с робкой надеждой поняла, каким образом лучше напасть на это маленькое существо. У Эммы появилась надежда. Бодрым свистом она привлекла к себе внимание зверя и, направившись к ведру, в котором обычно приносили ему мясные обрезки, подняла его якобы с трудом, словно оно было полным.

– Маньчжур! - позвала она, относя ведро к дальней стороне клетки, подальше от Джейка. Оставаясь снаружи, она вновь окликнула тигра:

– Поди сюда, красавчик, посмотри, что у меня для тебя есть!

Тигр медленно послушался и неспешно зашагал к ней с низким мяукающим подвыванием. В ту же секунду Николай рванулся к клетке, поднял засов и скользнул внутрь. Возмущенный появлением еще одного незваного гостя в своем законном уделе, тигр раздраженно зарычал и круто обернулся, не обращая внимания на зов Эммы. Николай железной хваткой вцепился в сына и вынес его из клетки, тут же захлопнув дверцу прямо перед носом тигра.

– Папа, - сердито завопил Джейк, вырываясь из рук отца, - я еще не хотел выходить! Папа, отпусти меня!

Но Николай не мог его отпустить. Не в силах унять нервную дрожь, он крепко прижимал к себе маленькое тельце сына. Эмма выронила ведро и прислонилась к ближайшей стенке. Голова у нее кружилась, и сердце трепыхалось от панического ужаса.

Когда Николай смог наконец заговорить, он поставил ребенка на пол и опустился перед ним на корточки, глядя прямо ему в глаза.

– Что ты там делал? - спросил он севшим голосом. - Я отослал тебя наверх, в детскую.

– Мне туда не хотелось. Я хотел увидеть тигра. - Вид у Джейка был несчастный, но вызывающий. Он все еще не понял, какой опасности подвергся.

– Тебе было ведено никогда не ходить в зверинец без меня или без Эммы.

– Но, папа, Маньчжур не причинит мне вреда. Он меня любит!

Бледный и мрачный, Николай проговорил строго и решительно:

– Ты меня не послушался, Джейк. Не хочется тебя наказывать, но ты не оставил мне выбора. Я запрещаю тебе месяц посещать зверинец. - И, не обращая внимания на протесты ребенка, Николай перебросил его через колено и отвесил три крепких шлепка по попке. От удивления Джейк взвыл и залился слезами. Поставив его на ноги перед собой, Николай хрипло произнес:

– Этот тигр очень опасен, как и остальные содержащиеся здесь животные. Ты до смерти перепугал меня с Эммой. Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда. Поэтому ты должен строго выполнять установленные нами правила, даже если не всегда понимаешь, зачем это нужно.

– Хорошо, папа, - прорыдал Джейк, отворачивая лицо, чтобы скрыть слезы.

Николай притянул его к себе и крепко обнял. Ребенок тут же обвил руками его шею.

– Все в порядке, - шептал ему Николай. - Все прощено, только не забудь поступать так, как я велю.

– Можно мне теперь пойти поиграть в детскую?

Николай кивнул и прижал его к себе напоследок.

– Да, можешь идти.

Джейк отступил на шаг, вытер слезы кулачками и с любопытством уставился на отца.

– Папа, почему ты плачешь?

После недолгого молчания Николай сердито ответил:

– Ужасно, что пришлось тебя отшлепать.

Невольная улыбка промелькнула на лице Джейка.

– Мне это тоже не понравилось. - Он подбежал к Эмме и обхватил ее двумя руками. - Прости меня, Эмма.

Слишком растроганная, она не нашла слов, поэтому лишь взъерошила ему волосы и поцеловала в макушку, после чего он убежал. Когда быстрые детские шаги стихли в отдалении, Николай провел ладонями по лицу и глубоко вздохнул.

Эмма нерешительно приблизилась к нему:

– Ник, я считала, что четко объяснила ему.

– Он знал, что не должен ходить сюда один, - ответил Николай, оборачиваясь к ней. - Он своевольный ребенок, очень любознательный и любопытный. Мне следовало ждать чего-то подобного.

Эмма удивилась, отчего он все еще пепельно-бледен и почему в глазах у него застыло отчаяние.

– Слава Богу, все обошлось. Беды не случилось.

Однако Николай не спешил с ней соглашаться. Он вытер рукавом пот со лба и откинул упавшую на глаза повлажневшую прядь волос.

– Я никогда в жизни не бил ребенка.

Наконец Эмма поняла. Этот случай напомнил ему о брате Мише и о том, как издевался над ним их отец.

– Ты не бил Джейка, - тихо, но уверенно проговорила она. - Ты его отшлепал, и совсем не сильно. Сделал ты это для того, чтобы он больше никогда не подвергал себя опасности. Джейк это понял, Николай. Ты не причинил ему боли. - Она помедлила и добавила мягким тоном:

– Ты вовсе не похож на своего отца.

Он молчал и глядел отрешенно, словно погрузился в воспоминания о другом времени и другом месте.